Мир давно не такой, каким он был ещё десять или двадцать лет назад. Всё изменилось, всё перевернулось с ног на голову. Манипуляции, жонглирование, передёргивание без конца и края, попытка представить бытие таким, каким оно никогда не было, но каким, по субъективному мнению кого-то, якобы должно стать. Отсутствие не только желания слушать, но и собственной точки зрения. Это даже не нигилизм, а потребность в ощущении пустоты, когда белого ангела нет даже в отражении.

Ольга Арефьева говорит образами и масками многие годы, из них последние десять лет образы упакованы преимущественно в электрическую оболочку, которая в зависимости от необходимости может меняться от тончайшей фольги до закалённой стали. При этом персональный состав группы Ковчег стабилен. Помимо самой Арефьевой, это Пётр Акимов (клавишные), Сергей Суворов (бас-гитара), Сергей Индюков (гитара), Андрей Чарупа (ударные). Именно в таком составе и в таких амплуа предстали музыканты перед публикой на концерте 8 января в клубе Mezzo Forte.

Концерт оказался в меру эклектичным, первое отделение — драматичное, второе – попроще и, пожалуй, без какой бы то ни было объединяющей идеи. Ольга просто исполнила то, что хотела исполнить сама и то, о чём просили её слушатели. Собственно, даже ответы на вопросы она и то постаралась вплести в общую канву выступления. Сделано это было ненавязчиво, при этом, кажется, все остались довольными. Открыла концерт «Поцелуй в глаза свою смерть». Арефьева выходит на сцену как будто между прочим, но по лицу блуждает с трудом скрываемая, а оттого зажимаемая улыбка. Казалось бы, столько лет на сцене, и вот, видно, что волнуется. Правильные слова – сосредоточенность и собранность.

Композиция «Женщина» написана в далёком 1993-м году. Раскачивающаяся реггей-ритмика и многословность наподобие современной «Трудоголи», а потом бэк-соло на казу. Обычно в разговорной речи человека много мусора, вводных слов, междометий. Арефьева же излагает предельно чисто. Её цитатами можно говорить. При этом даже будучи вырванными из контекста, они остаются самоценными, понятными, и, помимо всего прочего, ещё и красивыми. Третья песня – ещё одна старенькая вещица под названием «Фига». «Я не умею петь, зато я играю на флейте», – произносит Арефьева. Но флейты на сцене нет, зато появляется шестой участник — Елена Калагина из театра KALIMBA, который неотъемлемая часть происходящего. Вместо флейты звучит наподобие хаммонд-органного, мощно бурлящее, клавишное соло Петра Акимова. Это рок!

Первая тройка песен задаёт темп и настроение концерта: «Женщина – всегда она….». Концерт – эклектика, концерт – мимика, концерт – пантомима. Из масок, жестов, образов составляется нить изложения. Но этот букет недостаточно собрать, просто нанизав цветы один за другим. Правильная расстановка, последовательность – вот функция Ольги Арефьевой. Конечно, и многослойность присутствует, только иная она: в ней каждый слой проработан, Ольга доносит то, что хочет донести, а потому нет разночтений: сказала так, а не иначе. Арефьева и сама определяет то, что она делает, «рыбалкой в небе», а себя лишь «транслятором», переводчиком того, что приходит к ней свыше, видя свою задачу в том, чтобы максимально чётко и понятно донести мысль до слушателя.

Если смысл даже и двойной или тройной, то каждый из них продуман, просчитан. Всё должно быть на своём месте: кирпичики сложены. «Клиповость» – есть мусор, в котором зритель вынужден рыться, додумывая смысл по своему разумению, хотя на деле автору просто нечего сказать: набросал и разбирайся, поклонник, как хочешь. И вот уже начинаются трактовки, версии, изыскания многослойности, и автору приписывается мегаинтеллектуальность, но всегда ли так на деле?

Также и в видео: максимум чёткости, предельная однозначность. «Первые ролики снимали другие люди, а потом я почувствовала вкус к камере, и начался беспредел», — делится своими ощущениями Арефьева. Демонстрирующийся на экране за спиной ударника доснятый буквально несколько дней назад «Пророк» в сопровождении живого звука – пример такого беспредела. Но в слове «беспредел» кроется определённая доля кокетства. Ольга – перфекционист. Что бы она ни делала, она делает хорошо, или уж не делает совсем. Так во всём: в музыке, в кино, в танцах, которые, кстати, тоже появились не сразу, но сейчас это важнейшая составляющая образа и едва ли не главное изобразительное средство.

В сложном, пронзительном «Трубаче» в образе ангела с шаром ей помогает оператор Андрей С.. Помогает движениями, с ними легче, порой понятнее. Не всё можно описать словами. Не всё можно изобразить звуком. Движение – выход за стандартные пределы. У танцоров отрастают крылья и напротив пропадают волосы. Дополнение к пластике лишь ткань, Принимающая необходимые формы и очертания. Должно быть только то, что нужно, лишнее не должно мешать. Образ должен быть целостным, законченным и лаконичным. Если все условия соблюдены, можно плясать без ног и петь вне нот. «Специально, чтобы нанести вам максимальную травму, я сейчас для вас станцую», — слова Ольги звучат с самоиронией, шутливо, а по залу проносится шорох ожидания. Арефьевой вновь помогает Калагина. На кого смотреть: на Ольгу или на Елену? Кто из них в этот момент ведущий, а кто ведомый? Кто настоящий, а кто игрушечный? Рамки стираются.

На «Каждый шаг через больно» глаза замотаны полосой белой ткани, а впереди только монохромные клетки, по которым предстоит двигаться птицам и рептилиям, делая роковой шаг. Перед «Полюби меня» Арефьева тщательно готовится, настраивается «Я живу, только лишь горя», — поёт Ольга. Это уже альбом «Снег» 2011 года.

В концерте 8 января смешались новые песни и очень старые: звучал «Трубач» и «Скорее пой» («Батакакумба»), пронзительная «Не верьте мне» и «Танец с полотенцем», а рядом «Куколка-бабочка» с неожиданно ломаным ритмом, в которой неканонически три слова укладываются на четыре доли, наконец, шуточная «Щенок».

Уже совсем под занавес на бис – «Мама, мама», начав под одну электрогитару и лишь затем с присоединившимися Петром Акимовым и Сергеем Суворовым. И совсем в финале «Дорога в рай».

Всё смешалось в нашем буйном странном мире. Последняя пятилетка XX века учинила в мозгах людей невообразимое, скомкав и перетряхнув все ещё вчера, казалось бы, разумные подходы и привычные классификации. Начало века XXI лишь продолжило восхваление буйства хаоса. Вчерашний андеграунд, всколыхнутый мутными водами конца прошлого столетия, взлетел до небывалых высот, превратившись в официоз. Дальше – больше: одни, закрепившись, возлюбили великосветскую популярность, да так и остались в ней. Другие отошли в тень, дабы потом вернуться в недра андеграунда. Но такое не всем прощается.

Взлёт и падение, взлёт и планирование, взлёт и пустота – как сохранить в видоизменениях окружающегося мира самого себя? Ольга Арефьева как шла своим путём, так и продолжает идти им до сих пор параллельно всем потокам и не обращая внимания на круговерть событий. А сбоку от неё или за спиной или в отражении танцует, пародируя движения, белый клоун.

Андрей Ордальонов, специально для MUSECUBE
Фотографии Татьяны Соколовой с одного из концертов Ольги Арефьевой и группы Ковчег