Тотальная иллюминация, площадь дансинга 1500 кв. метров, всепоглощающий звук, теплоэнергетический эффект, выход в открытый космос, «Абсолютный» бар, «Пиратское» телевидение, пресса, vip, охрана, паркинг а/м – все это обещала «Gagarin Party» в пустующих сводах махины павильона «Космос». До условной вылазки в столицу клуб «Научной Фантастики»: они же «Новые Композиторы», они же диск-жокеи первых техно-вечеринок, базировались в Звездном зале Ленинградского планетария. Оттуда, бум советского космоса шагнул еще дальше, превращая локальные рейвы в клубную Одиссею.

 

 

Musecube: Многие мои коллеги очень часто ассоциируют распад Советского Союза с первым масштабным рейвом в павильоне «Космос». Вообще «Gagarin Party» могла бы появиться, будь Советский Союз цел и невредим?

 

Валерий Алахов: Начиная с 87-го по 91-й в СССР стало возможно все, в том числе и сам распад СССР – слишком все разогнались, начался хаос в обществе, неразбериха… В тот же период на любимом диком Западе house music и rave-культура победоносно завоевывали передовые позиции и становились модной индустрией. Остановить это было невозможно нигде – движение стало очень востребованным у молодежи.

 

 

Musecube: Есть такое мнение, что российская электронная культура вышла из-под крыла андеграундных художников, проще говоря, стала существовать как самостоятельный творческий анклав в художественной среде. Что на это скажете?

 

Валерий Алахов: А что вы имеете в виду под российской электронной культурой? Что касается “Новых Композиторов”, то в 80-е мы были под “крылом андеграундных художников”, потом в 90-е уже представляли молодежную культуру города на Неве. Я думаю, правильнее будет – российская рейв-культура. Впрочем, зародилась она в Ленинграде в конце 80-хв авангарде, в котором стояли “Новые художники и композиторы”, а также “Поп-Механика”.

 

 

Musecube: Вот если вернуться немного назад, в 85-м году совместно с Сергеем Курехиным «НК» записали альбом «Насекомая культура». А могла бы, скажем, сама«Поп-Механика» или непосредственно Курехин стать в конечном итоге электронным проектом?

 

Валерий Алахов: Думаю, что никогда!

 

 

Musecube: По сути, то чем занимались «НК» в конце 80-х и есть современный российский ди-джеинг. Почему увлеклись именно электроникой?

 

Валерий Алахов: Не только, много чем занимались. Работали над разными проектами и не только в музыке. А электроника – это как техническое средство в развитии идеи, ныне есть у всех, но тогда — у немногих, а у нас было что-то из передовой технологии звукозаписи. Но главное – были хорошие идеи, концепции и их воплощение в жизнь. Наши творческие победы пришлись на конец прошлого века и сейчас мы “музейный объект”. Чаще участвуем в международных каталогах по современному искусству 80-90-х годов в области авангарда.

 

 

Musecube: Знаю, что на «Gagarin Party» вы почему-то так и не попали…

 

Валерий Алахов: Да, физически не попали, жаль, конечно! Но наш хит-сингл “Спутник” играли DJ, а наше увлечение космосом (так как “НК” базировались в Ленинградском планетарии в период с 88-го до 92-го года в интерьере спутников-моделей Звездного зала, где проходили вечеринки) пригодилось братьям Хаас, которые были организаторами рейва на ВДНХа.

 

 

Musecube: Виделись потом с Бирманом или Салмаксовым? Иван, вроде бы, пропал в 98-м?

 

Валерий Алахов: Да, эти ребята активно проявили себя в рейв-движении в Москве. Ох, и многие тогда пропадали, особенно шустрые, умные и активные – лихие 90-е.

 

 

Musecube: Опять же до истории с ВДНХ совместно с «West Bam», Янисом Крауклисоми «Low Spirit», в январе 91-го вам удалось сделать нечто подобное в родном Ленинграде. Если можно, то пару слов об этой вечеринке?

 

Валерий Алахов: Ту вечеринку организовали братья Хаас и Георгий Гурьянов. Я помог на официальном уровне, так как работал в планетарии руководителем клуба “Научная Фантастика” и вместе с техническим отделом готовил мероприятия, лекции-композиции, выставки художников…а тут рейв!? Зря я в это вписался – потревожил спокойный мир работников планетария, и потом началось –он превратился в ночную дискотеку всех 90-х.

 

 

Musecube: Так или иначе, планетария оказалось мало и через какое-то время, актуальность стали набирать так называемые выездные рейвы – это и «Восточный удар», и «Нелегальный пикник», и «DJ Parad». С чем выезжали на большие акции?

 

Валерий Алахов: DJ играли наши синглы на этих рейвах, а в «живую» мы не выступали. Возможно, я где-то играл наши пластинки или CD…

 

 

Musecube: А почему ушли из поля зрения промоутеров?

 

Валерий Алахов: Так сами промоутеры исчезли, да и рейв-культура тоже… Движение устаканилось и превратилось в понятную бизнес-индустрию. Рейволюция закончилась и мы оказались в музее как авангардная группа конца 90-х.

 

 

Musecube: За последнее несколько лет «НК» переиздали порядка пяти старых работ: «Smart» образца 99-го, «Russian Spring», «Скучная музыка 2.0», «Start» с группой «Кино» и «Astra». Будет что-то еще?

 

Валерий Алахов: Это не мы, а наши друзья переиздают на виниле, кассетах и CD маленькими тиражами альбомы и это еще не самые старые – 20 лет. Вот сейчас готовятся раритетные пластинки, с чего начинали в 1984-89 годах (были в хождении на кассетах, нынче почти исчезли) и это будут хорошие по звучанию работы нашей авангардной андеграундной музыки 80-х.

 

 

Musecube: Тогда расскажи, чем занимаетесь сейчас и как поживает совместный проект с Виктором Сологубом?

 

Валерий Алахов: С Виктором Сологубом нет совместного проекта. Да, дважды выступали вместе в Питере и в Москве, но уже давно это было. Сейчас я сотрудничаю с Юрием Каспаряном, гитаристом группы “Кино”. Восстановили наш проект “Старт” ’87, ему уже 32 года! Нынче исполняем “вживую”, играем на сцене тот веселый проект “Новых Композиторов” и “Кино” –“Старт” ’87.

 

Наталья Бартош специально для Musecube

Фотография из личного архива Валерия Алахова