Накануне грандиозного юбилея Большого Театра Кукол – ему исполняется 85 лет – мы побеседовали с художниками-бутафорами театра: Натальей Бакулевой, Вероникой Самсонычевой и Марком Гудковым.
Войдя в небольшую комнату, даже сложно поверить, что именно в этой мастерской появляются куклы – те самые, что потом так удивляют и восхищают зрителей. За столом – две девушки — художники-бутафоры Наталья Бакулева и Вероника Самсонычева. В руках у одной – голова, у другой – длинный конус. Совсем скоро премьера спектакля «Шпиль» Руслана Кудашова, и за несколько дней до нее нужно успеть все доделать. Стараюсь не сильно отвлекать от работы, но все же задаю несколько вопросов.
Как вы пришли в БТК?
Наталья Бакулева: В детстве я занималась в театральной студии, затем я поступила в Театральную Академию на кукольное отделение. Я долгое время очень хотела здесь работать, и в один прекрасный момент я нашла объявление и пришла. Первыми моими спектаклями стали «Тетрадь Тома Кенти», «Лебеди» и «Далеко-далеко».
Вероника Самсонычева: Я пришла сюда по знакомству, никакого отношения не имея к театру, главное было – уметь работать руками. Первым для меня стал спектакль «Щелкунчик», мы его чинили, то есть ремонтировали реквизит, реставрировали домики.
Как вы узнаете, какая именно кукла нужна для спектакля?
Вероника Самсонычева: Есть режиссер спектакля, есть художник, который придумывает все пространство сцены и все ее наполнение. Они обговаривают всю ее художественную часть, придумывают, как все должно работать, сколько и какие должны быть куклы. К нам художник приходит уже с заданием – по большому счету, мы — исполнители. По ходу репетиции что-то уходит, что-то приходит, например, на «Далеко-далеко» куклы рождались в процессе общения с художником.
Отточенными движениями Вероника обклеивает длинный конус папье-маше – краской его покроет художник, а пока это лишь заготовка.
Полностью процесс описать невозможно: каждый раз все происходит по-разному. Художник и режиссер делают художественные и технические эскизы, а каждая деталь нуждается в совместном обсуждении: какой будет самовар, какого цвета пирожки – здесь мелочей не бывает.
Время на создание куклы тоже затрачивается разное: трудно предположить, сколько будет создаваться тот или иной герой. Например, поролоновую куклу для «Шпиля» создавали две недели. Совсем недавно прошла премьера «Курочки Рябы» Анатолия Гущина. Это его первый спектакль как режиссера (Анатолий – актер БТК – прим. корр.), и он приходил к нам за материалами и посоветоваться, а все куклы делал сам.
Попутно бутафоры подшивают и подгоняют костюмы. Интересно, что в штате БТК нет костюмеров, поэтому перед премьерой художники-бутафоры становятся и швеями.
Из каких материалов создается кукла?
Вероника Самсонычева: Из всего! Сейчас даже классические куклы делают из современных материалов, которые менее изнашиваются. Голову лепит по эскизу скульптор, отливает ее в гипсе, а затем она обклеивается папье-маше. Если нужно, чтобы кукла, скажем, моргала или говорила, то нужен механизм – ее делает механик. Все куклы делаются совместными усилиями.
Соседнее помещение – столярка, где постоянно что-то выпиливают или стругают. На большом столе лежит сундук – для предстоящей премьеры «Шпиля» его нужно обить жестью.
Марк Гудков в театре уже 10 лет. Во время нашего разговора он делал декорации для постановки «Ромео и Джульетта» — спектакль уезжает на гастроли, и необходимы перила. Такое вот, обычное задание.
Как вы попали в Большой Театр Кукол?
— Я начинал реставратором старинной мебели, работал управляющим в реставрационных мастерских, учился на вечернем отделении в Северо-Западном государственном заочном техническом институте. Но одновременно учиться и работать было сложно, и когда я узнал, что здесь есть вакансия, то пришел сюда. Но раньше все было значительно проще: мы выпускали одну-две премьеры в год, а теперь — пять-шесть, работы стало в четыре раза больше.
Какие самые необычные декорации приходилось делать?
Здесь постоянно делаешь что-то новое: вот, например, для «Шпиля» я вытачивал на токарном станке кукол. Я никогда не точил конкретно кукол, и этим меня театр и привлек.
Для «Шпиля» мы делали четыре колпака: один – высокий, из фанеры, шестигранный, затем деревянный, из пятнадцати граней. Оказывается, головы – не круглые, а овальные, и они у всех разные. Но на актерах все сидело идеально: они приходили на примерку и мы корректировали реквизит точно по размеру. Еще нужно было сделать решетчатый колпак из железных полос! Нашел кусок жести, сделал выкройки из картона и получились конусы. Я никогда раньше с жестью не работал! Если посчитать, то у меня получится 14 профессий, в какой-то степени я универсал.
Мы работаем с сосной, березой, а фанерой мы в основном обшиваем декорации, раньше они были деревянными. Теперь в их основе – металлоконструкции.
Когда мы делали «Тойбеле и ее демон», режиссер Эмиль Капелюш хотел, чтобы большие опоры были из бревен, хотя это было невозможно. Это должны быть только металлоконструкции, но это было сложно объяснить режиссеру.
Сколько живут декорации?
У нас есть спектакль «Мишук», где для декораций выбрали технику фресок: роспись шла по грунтовой поверхности, и с ними поначалу обращались не очень бережно. Постепенно фрески скалывались, и требовали ремонта.
У нас — индивидуальное, штучное производство. Нам дают не чертежи, а эскизы, и способ изготовления мы выбираем сами, решая что и как делать. И стараемся, чтобы потом не приходилось ремонтировать.
Беседовала Валентина Казакова, специально для MUSECUBE
В репортаже использованы фотографии Большого Театра Кукол
Добавить комментарий