“Дру­иды при­ни­ма­ют дея­тель­ное уча­стие в делах бого­по­чи­та­ния, наблюда­ют за правиль­но­стью обще­ст­вен­ных жерт­во­при­но­ше­ний, истол­ко­вы­ва­ют все вопро­сы, относя­щи­е­ся к рели­гии; …и вооб­ще они поль­зу­ют­ся у гал­лов боль­шим поче­том”

(VI: 13) Юлий Цезарь, «Записки о Галльской войне»

Адольф Шапиро для оперы «Норма» в Театре Станиславского и Немировича-Данченко сделал то, на что, наверное, не решались многие: вывел в абсолют вокал. Тем самым подтвердив аксиому необходимого и достаточного «виртуозного владения техникой бельканто», коим, безусловно обладает Хибла Герзмава. Все прочие компоненты и герои здесь лишь для того, чтобы обрамлять бриллиант голоса героини. Его дозволено окружать безукоризненным звучанием оркестра, сценографией и проч. — обрамлять, но ни в коем случае не отвлекать внимания!

В этом зале «Норма» звучит впервые — и по выходу из оного не остаётся никаких иных чувств, кроме распирающего восторга от услышанного и увиденного. Восторг, кстати, настает уже на увертюре. В какой-то момент приходит осознание, что оркестр, возвышенный на пьедестал музыки, непременно займёт свое привычное место, чтобы следовать (а не вести за собой — здесь полагается низкий поклон Кристиану Кнаппу) за вокалом — это ошеломляющее открытие ждёт любого зрителя!
Второе потрясение не заставит себя долго ждать: вполне ожидаемая священная роща друидов внезапно наполняется весьма осовремененным внешне, но все еще притесняемым римлянами народом. Кельты одеты в пальто с иголочки и безукоризненные шляпы. Среди голых стволов деревьев, огромного белого шара луны, летящих оленей, удивленных сов и испуганных белок подсвеченные холодным белым множатся и множатся «знахарствующие» dru-vid-es — помимо серых брюк под мужскими пальто начинают мелькать разнообразные серые же юбки, и пальто перестает быть признаком сильного пола… Не столь большая сцена театра вмещает в себя огромное количество артистов миманса: к «гражданским» (освобожденным от налогов и воинских обязанностей) друидам присоединяется «армия» галлов (все в тех же серых, но уже камуфляжных, тонах, в касках, с бронежилетами). Собственно, с Марией Трегубовой (сценографом и художником спектакля) трудно не согласиться! Во-первых, «античные одежды» — есть самое распространенное визуальное заблуждение для этого произведения. Во-вторых, исторической точности добиться все же сложно (как мы помним, действие по сюжету происходит в 1 веке до нашей эры, а также, это не друиды «пришли» в Рим, а римляне — в Галлию (современную западную Европу)). В-третьих, центральный конфликт оперы не зависит от календаря и географических координат, а когда, если не сейчас, напомнить о том, что за верховными жрецами всегда стоят простые люди…

Как бы то ни было, но выдержанный серый (с множеством фактур) хоть и удивляет поначалу безмерно, но все же низвергает в летящий полет восторга, когда ничто более не отвлекает от звучания.

Впрочем, художник и режиссёр предусмотрели и то, что любой восторг, каким бы окрылённым и возвышенным он ни был, рано или поздно оглушает и/или утомляет. А потому смена декораций между картинами спектакля происходит на глазах у зрителя — и, положа руку на сердце, происходит так, что зал не может сдержать аплодисментов. Это ни в коем случае не разрушает магию театра, но позволяет быть причастным к непрекращающемуся действу.

Серые лес, одежды друидов, инвалидная коляска Оровезо, машины, двор дома у подножья горы, солдатики, покои Нормы — серое всё — отчаянно выпячивают другие цвета и приковывают взгляд к чёрному кожаному облачению римлян (Поллион и Флавий), рыжей копне волос Адальджизы и блеске металла кинжала в руках Нормы… И, конечно же, акцентные платья самой героини — в нужных эпизодах — усиливают гипнотическое влияние сопрано Хиблы Герзмавы.

Партию Нормы часто называют статусной, и на спектакле 25 мая артистке вокально удалось многое, она действительно передала трагедию своей героини: причем не только посредством голоса, но и через драматическую игру и предельную (для оперы) эмоциональность. И коль скоро постановочная команда спектакля абстрагировалась от быта и визуального «жизнеописания» друидов, на центральный план вынесено противостояние долга и любви.

И если сам по себе внутренний конфликт веры и чувств безвременен (и потому изрядно подкреплен здесь визуалом), то финальное решение этого конфликта харизматичной Нормой, все же требует некоторого обращения к контексту, на фоне которого это все и происходит.

Норма — верховная жрица, предсказывающая падение Рима, от нее ожидают сигнал к восстанию против римлян, что пришли (снова) насаждать иную религию. Цезарь писал: «Галлы все считают себя потомками Дита и говорят, что таково учение друидов». Дит (Дис) — древний этрусский бог насильственной смерти, римляне его «объединили» с Плутоном и греческим Аидом, и, глядя на кровавые жертвы друидов, укреплялись в желании уничтожить этот культ. О жертвоприношениях известно с самого начала спектакля — те самые возносящиеся в лесу животные.

Везде, где римляне воевали с галлами, друиды выступали вдохновителями сопротивления. Только в отличии от прочих святынь других народов, священные рощи друидов невозможно было переместить в Рим и принудить кельтских богов подчиниться. Эти рощи можно было только вырубить или сжечь, чем римляне и занимались.

Важно понимать, что Норма принадлежит к друидам, обладает даром предвидения и давала обет вечного целомудрия. Она та, на кого с благоговейным трепетом взирает народ. Её слово — закон, неподчинение которому было немыслимо. Друиды — помимо жертвоприношения — могли останавливать войска, уже выстроившиеся для боя, были способны заставить гордых вождей придерживаться запретов (даже лишенных смысла) — иными словами, это сословие галлов воплощало духовную власть!

Потому-то к Норме (как к верховной жрице) и пришла Адальжиза…
Потому-то Норма ставит отца своих детей перед тяжелым выбором…
Потому-то Норма себя (нарушившую клятву) и объявляет первопричиной всего…

Единственный текст, который античная традиция приписывает друидам (а сами они намеренно избегали письменности), сохранен Диогеном Лаэртским: «Чтить богов, не творить зла, быть храбрым». Рождением детей от римлянина Норма осквернила своих богов, расправа над соперницей означала зло, а уж храбрости главной героине не занимать.

И с финальным решением верховной жрицы этот мир обрел краски — весьма символично, не находите?

Ольга Владимирская специально для MuseCube

Фотографии Ольги Кузякиной можно увидеть здесь