«Палата N6» в театре им. Маяковского отлично показывает разницу между извечными вопросами литературы «о чем произведение» и «в чем его смысл»: повесть 1892 года с описанием жизни душевнобольных людей на самом деле раскрывает проблемы одиночества, ограниченности мышления и кризиса интеллигенции (тут нелишне помнить, что правящий тогда Александр III жестко порицал любые проявления инакомыслия, а сам автор за пару лет до издания «Палаты номер шестой» изучал жизнь (каторжников в том числе!) на Сахалине).

Именно поэтому спектакль преисполнен неспешными рассуждениями на фоне кажущегося бездействия (и тем самым прокачивает скилл пассивного слушания, делая зрителя своего рода соучастниками происходящего).

Правда, режиссер Евгений Закиров воплотил написанное «как-то нечаянно, по легкомыслию», где, по признанию самого Чехова, «отсутствуют женщина и элемент любви» все же в другом ракурсе: здесь доктор Рагин (Сергей Беляев) и Громов (Мамука Патарава) являются центрами взаимного, пусть и интеллектуального, притяжения. К зрителю требования под стать — за диалогами главных героев надо следить очень внимательно, не лишним будет и чтением первоисточника освежить память перед просмотром, все ж таки негоже, пожалуй, сломленных дремучестью философских дебрей будить громкими возгласами. Здесь снова реверанс в сторону со-участия: границы между участниками драмы здесь намеренно стерты, того и гляди, безответственно примкнешь к нарушителям чужого душевного порядка — сначала иконы перемещаются вопреки, затем книги — против воли, а потом уже от той воли не останется и следа, и в странноватом врачебном консилиуме не усматриваешь противоречий. Стоит здесь хоть ненадолго отвлечься и упустить что-то произносимое со сцены — тщательно выстроенная режиссером магия клинической депрессии и безысходности исчезнет без следа.

Все путешествия вникуда — и благодаря книгам, и во времени (а действие охватывает пятнадцатилетний промежуток), и по железной дороге, и финальное — благодаря сценографии спектакля происходят словно в воображении и выдуманном мире не отличающегося крепкой психикой Рагина, он, по-чеховски слабый человек, так и не смог принять судьбоносное решение: стать подобным окружению или же продолжать не-развитие, бороться за вверенную ему больницу или стать ее же пациентом.

Актерский ансамбль, состоящий из Константина Константинова, Максима Глебова, Андрея Гусева, Ивана Сапфирова и Алёны Васиной вносит некоторые искры разнообразия в мрачность книжного склепа, стремящегося стать деревянным гробом, но мастерски и внезапно «делает ноги», оставляя зал один на один с движущейся бездной инаковости — за одно это можно ставить пять с плюсом режиссеру и художнику спектакля, Чехов «начинал с себя» и страдал клаустрофобией не только в физическом, но и в социальном смысле.

Ольга Владимирская специально для MuseCube