10 и 11 октября, любимый многими петербуржцами Театр неНормативной Пластики представит очередную интригующую премьеру – спектакль «Физика трущихся поверхностей». В преддверии первых показов Марина Константинова встретилась с режиссером, одним из создателей Театра неНормативной Пластики Романом Кагановичем и продюсером Асей Наумовой, чтобы узнать подробности новой работы коллектива, внутренние секреты репетиционного процесса, поговорить о смыслах будущего спектакля. Подробнее – в свежем материале Musecube.

– Первый вопрос одновременно очень простой и очень сложный. О чем будет этот новый спектакль «Физика трущихся поверхностей», премьера которого состоится уже совсем скоро: 10 и 11 октября? Или сложно сформулировать это в вербальной форме?

Роман Каганович: Это очень веселый спектакль, как и все мои работы. Вообще я бы даже не называл это спектаклем. Когда мы думали про жанр, на ум пришло слово «альманах», то есть там много-много разных не связанных друг с другом историй. Фактически тут множество микроспектаклей, которые сшиты в некую единую конструкцию.

– Его можно назвать иносказательным?

Роман Каганович: Нет.

– То есть основное высказывание будет сделано по-плакатному, в лоб?

Роман Каганович: Нет.

Ася Наумова: Все будет понятно, но высказывание не так, что вот в лоб.

– Наивный такой вопрос: раз у вас «Театр неНормативной пластики», то и спектакль будет, в первую очередь, пластическим?

Роман Каганович:  Нет. Если честно, нелегко вот так сходу и понятно объяснить, какой у нас получается спектакль, что это такое. Мюзикл? Да. Драматический спектакль? Да. Пластический спектакль? В целом, да.

– Некоторые определяют это как «синтетический жанр».

Роман Каганович: Ой, бесячее слово! Нет, здесь другое. Еще раз: мы тут собираем вместе множество маленьких спектаклей. И всего понемножку намешано, включая стендап. В целом здесь широкое пространство от юмора до ада.

– Юмор, небось, черный?

Роман Каганович: Нет, хороший. Мой. Иудейский.

– Не могу не спросить про драматургическую основу спектакля. Что лежит в его основе?

Роман Каганович: А ее нет, вообще, совсем. Этюды артисты придумывали и сочиняли сами.

– Они такие соавторы проекта, выходит так?

Роман Каганович:  Они совершенно полноценные творцы.

– То есть твоя функция как режиссера больше состоит в том, чтобы аккуратно и незаметно руководить процессом?

Роман Каганович: Ну да, именно так.

– Хочется теперь поговорить с Асей и узнать, про что же для нее этот будущий спектакль.

Ася Наумова: Про жизнь в принципе, про то, что нас всех беспокоит. Про те вещи, которые нас изменили кардинально и до сих пор влияют на наше существование. Нам ведь часто кажется, что многое осталось в прошлом, а на деле это все тянется…

– Можно ли его в таком случае считать в каком-то роде психотерапевтическим?

Ася Наумова: Терапевтическим – не уверена. Психологическим – точно. Может, даже сравнила бы его с психологическим триллером.

– Я так понимаю, спектакль будет явно обозначать определенные болевые точки?

Ася Наумова: Он вокруг них будет строиться, так лучше сказать.

– Все спектакли Театра неНормативной пластики традиционно имеют какую-то отличительную черту, отдельное выразительное средство. Что ждать здесь?

Роман Каганович: Сейчас вот задумался о том, что мне не очень нравится слово «этюды» для описания того, что делают в этой работе артисты. «Высказывание» – тоже как-то не подходит. Я уже сказал, что все эти микроистории имеют под собой реальную подоплеку, поэтому никакого художественного вымысла тут нет. Только прошедшая реальность. То есть такой доктеатр абсолютный. Просто немножечко в иной форме, которая, собственно и присуща Театру неНормативной пластики. Еще раз подчеркну: нам с ребятами важно, что это именно маленькие отдельные спектакли. А я просто их в одно полотно сшил нитками белыми.

– Будут ли в спектакле какие-то артисты, с которыми ты раньше не работал?

Роман Каганович: В этот раз почти все новички для меня.

– И каково это по ощущениям от рабочего процесса?

Роман Каганович: Здесь со мной мой однокурсник Антон Леонов, с которым мы с далекого 2001 года знаем друг друга, Юля Захаркина, с которой тоже много лет знакомы. Дима Хасанов в этот раз присоединился к нашей команде. Паша Филиппов из моего «Шиле» тоже с нами. Плюс часть артистов из еще одного моего спектакля «Любовь во множественном числе», но и там тоже есть новенькие, молодая поросль. В целом если говорить, я позвал в этот спектакль всех тех, кто со мной когда-либо работал. Попутно я открыл для себя (и уже об этом пожалел, честно говоря!) странную формулу: кто мне в период подготовки проекта напишет, того я и возьму.

– Ага, такой кастинг «на удачу».  

Роман Каганович: Абсолютно так. Просто пальцем в небо. Ко мне пришли сразу несколько совершенно незнакомых человек, которые просто написали, и я их пригласил в работу. Я такой подход никогда не практиковал и больше уже не буду.

– А как комфортнее работать: с проверенными артистами или с новичками? Это же совсем разные ощущения, эмоции, подходы. Или для тебя такой критерий не является ключевым в работе режиссера?

Роман Каганович: Раньше, да, был у меня некий костяк, который кочевал из одного спектакля в другой. Потом обстоятельства изменились. Да и сам я непростой режиссер, постановки мои такие же. Конечно, здорово, когда есть полноценная давно сложившаяся команда, которая тебя понимает. Сам процесс становится гораздо легче и приятнее во всех смыслах этого слова. Новые люди, начиная работать со мной, входят, конечно, в такую особую стадию… С проверенными же гораздо проще. Это же такой закон, что все самые крутые театры – своеобразные секты.

– Но в новых людях же свой отдельный кайф, свежая такая кровь, особая энергия.

Роман Каганович: Конечно. Но даже и тех новых, кого я зову к себе, я все же так или иначе знаю. А тут вот решил максимально рискнуть и проводить кастинг наобум. Выход из привычной схемы, так сказать.

– Ты можешь сказать, что твои артисты должны быть «твоими людьми»: по духу, взглядам, убеждениям?

Роман Каганович: В моем театре работают только люди, разделяющие мои убеждения.

– Хочется узнать у Аси о том, каково это – работать в тандеме с режиссером. Как распределяются обязанности с Романом, чем вы помогаете друг другу?

Ася Наумова: Обязанности распределяются хаотично (улыбается). Очевидно, что я никогда не лезу в творческую часть. Поскольку у нас есть одна общая цель – создать спектакль, все причастные так или иначе делают свою порцию работы, выполняют те или иные функции, решают возникающие задачи.

Роман Каганович: Справедливости ради, надо заметить, что по некоторым сугубо творческим вопросам я с Асей советуюсь, мне важно знать ее мнение. Еще у нее замечательно получается уравновешивать собой меня – и это прекрасно!

– Тебе в целом важен вот такой человек, с которым можно что-то обсудить в процесс работы? Или тебе достаточно самостоятельной внутренней рефлексии? Ждешь ли ты ответной реакции на свои спектакли: от профессионального сообщества, от зрителей?

Роман Каганович: Я вообще никогда не жду никакой реакции. Я занимаюсь театром, потому что это одно из нескучных дел, которые существуют в мире. По мне, премьера – самое плохое, что только может быть в театре. Ведь в нашей работе все-таки самое интересное – процесс. А потом в это счастье вмешивается зритель, который считает, что  имеет право судить. К конструктивной критике, конечно, я отношусь позитивно, могу прислушаться к ценным замечаниям. Но внутри себя я абсолютно свободен и признаю, что каждый может выражать свое мнение, как ему заблагорассудится.

С Романом Кагановичем и Асей Наумовой беседовала Марина Константинова специально для Musecube

Фотографии предоставлены пресс-службой Театра неНормативной Пластики