Буквально за несколько лет выпускники-кукольники Театральной академии вместе со своим мастером Русланом Кудашовым сотворили переворот местного масштаба в, казалось бы, традиционном и детски ориентированном Большом театре кукол. Разговор про залог успеха – тема отдельная, заслуживающая, однако, обязательного комментария: все, что делает Руслан Кудашов, отмечено безусловным вкусом и интеллигентностью. Исключением не стал и спектакль-эксперимент «Шекспир-лаборатория», выросший из студенческих этюдов и заживший полной театрально-фестивальной жизнью.

Только представьте, что вместо традиционной формы пьесы, произведения Уильяма Шекспира приобрели новую жизнь в цитатах и образах. Здесь Вы не услышите привычного монолога Гамлета или Джульетты, но увидите этюды, представленные красочно и фантазийно, как если бы это было в клипе. Они почти без слов раскрывают трагедии, цитаты из которых известны всему миру. Персонажи Шекспира живут в новых лабораторных условиях, легко и органично поддаваясь воле и мастерству актеров. Их новая, самостоятельная жизнь разворачивается в соответствии с несколькими словами, проекцией, возникающей на пленочном занавесе. Весомость и некий остроумно-элитарный смысл визуальному театру добавляют слова лекций советского философа Мераба Мамардашвили, которые по чьей-то веселой задумке доносятся из радио, висящего на стене.

Руководители проекта «Шекспир-лаборатория» Руслан Кудашов и Яна Тумина сделали ставку на создание эксперимента, в котором в роли героев трагедии может выступить любой актер-кукла-предмет. Образы, во многом благодаря удачной работе света (бессменный художник по свету Лариса Новикова) и звукового сопровождения (Юлия Гладышева), получились полноценными и самостоятельными настолько, что даже не хочется особенно выделять исполнителей, настолько они эффектны как по отдельности, так и вместе. Редко, когда курс в полном составе приходит в театр и сохраняет тот дух творчества и юношества, приобретенный во время обучения.

К счастью для постановки, в «Шекспир-лаборатории» удалось найти верный баланс между серьезностью поднимаемой проблемы и комичностью. Иногда вводя зрителей в легкую степень веселого шока, актеры с удовольствием и отдачей делятся собственным видением истории. К слову сказать, на спектакле присутствовала довольно внушительная группа иностранцев, которые с не меньшим смехом, чем русскоговорящие зрители, воспринимали представление. Конечно, это только подчеркивает удачность визуального театра и уместное использование английских фраз в некоторых сценах. Игра на гране абсурда, но с неизменной лихостью.

Эдакой южной бравадой наделили четырех персонажей в сцене «Отелло. Ревность» (Дмитрий Чупахин, Ренат Шавалиев, Анатолий Гущин, Михаил Гришин). Привычный образ безумного ревнивца превратился в гротескную пародию на поведение горячих кавказских мужчин, заполучивших в жены собственноручно нарисованных Галатей, но по своей природной полигамности засмотревшихся на изображения соседа.

Не с меньшим комизмом проработана и миниатюра «Отелло. Мерзавцы: «Я вдоволь изучил венецианок»» (Сергей Беспалов, Алесь Снопковский, Денис Казачук, Эдуард Жолнин, Михаил Ложкин, Иван Солнцев). Вообще, задумка доверить исполнение Отелло не одному, а нескольким одновременно присутствующим на сцене актерам, выглядит достаточно необычной. Шесть красавцев, с мафиозной элегантностью покачивающихся на стуле, небрежно и высокомерно орудуют белыми платками – символами невинной женской натуры. Казалось бы, судьба бедняжек очевидна, и таких «кадров» надо опасаться, но, наверное, вся немалая женская аудитория Малой сцены почувствовала себя центром Вселенной, поймав на себе чуть прищуренный пронзительный взгляд товарищей-актеров.

Конечно, ни один отзыв на данный спектакль не обошел вниманием поистине оригинальную версию борьбы двух веронских кланов в этюде «Монтекки & Капулетти» (Эдуард Жолнин, Дмитрий Чупахин, Денис Казачук). В нем не было толпы исполнителей, воинственно размахивающих мечами, но были утомленные жизнью портные, устроившие на столе для кройки войну булавок, которыми руководили высшие силы – огромные магниты. Две несчастные иголочки, попавшие в эпицентр событий, вынуждены были пасть жертвами. Их положили в гробик (спичечный коробок) и похоронили в будущем кармане сюртука. Finite la comedia, теперь смело можно закурить.

В прочтении актеров мастерской Р. Кудашова Офелия (Ирина Чугаевская) понимает, что с нее довольно и пора прекращать косолапо и неумело кривляться перед публикой, называя это танцем, а король Лир – всего лишь тряпичная кукла, из разверзнутой груди которой выпадает бумажная записка со словами финала трагедии. Для Гамлета сцена превращается в лабораторию с аквариумами, где в дело вступает яд, а на вопрос «Почему?» отвечает композиция Адриано Челентано ‘Ma perke’ (в переводе с итальянского – «О, почему»). Действительно, почему не все умеют так талантливо оживлять Шекспира, за два с небольшим часа успевая представить все самое важное таким образом, что трагедии непременно хочется перечитать.

Елена Бачманова, специально для MUSECUBE

В репортаже использованы фотографии с официального сайта Большого театра кукол