Говорят, человек жив, пока жива память о нем. И, похоже, что, Фаине Георгиевне Раневской повезло продлить свою жизнь на долгие десятилетия. А то и века. О встречах с великой русской актрисой вспоминали Елена Камбурова, Марина Неелова и зрители Большого зала Филармонии.

Хотя «Посвящение Фаине Раневской…» в афишах было названо «творческим вечером», 25 ноября петербуржцы все равно попали на спектакль. Ведь когда на сцене оказываются две талантливые актрисы, не играть они уже не могут. Вот и получилась своеобразная пьеса-диалог в двух частях: Камбурова и Неелова.

Первое отделение, разумеется, получилось музыкальным. Вспоминая о Раневской, Елена Антоновна передавала настроение от общения с ней через песни. Пожалуй, только ее талантливому и мощному голосу под силу такая непростая задача. А песен было очень много. И «Балаганчик» на стихи А. Блока как иллюстрация к первому детскому знакомству Раневской с театром. И «Елка» на стихи Пастернака о том, как маленькая Фаина встречала Новый год в родительском доме в Таганроге. И творчество Жака Бреля как певца прекрасной грусти (это уже сама Камбурова, известная своей любовью к французскому шансону, познакомила с его песнями Фаину Георгиевну). Все это неутомимая Елена Антоновна блестяще исполнила, познакомив зрителя с чувственной и прекрасной стороной души Раневской – женщиной. Какой ее знали очень немногие и очень близкие люди.

Об этом же во второй части вечера продолжила рассказ и Марина Неелова, лишь заменив музыкальную ноту на драматическую. Конечно, не обошлось и без знаменитых цитат Раневской. К примеру, о театре Моссовета, в котором одно время молодая Неелова и уже легендарная актриса работали бок о бок. Фаина Георгиевна охарактеризовала свой труд на этих подмостках довольно острым сравнением с «плаванием в дачном сортире стилем баттерфляй». Впрочем, так она могла сказать о любом театре. Как известно, Раневская обошла практически все сцены Москвы. И когда Наталья Крымова, искусствовед и критик, спросила Фаину Георгиевну о причинах такой «ветрености», та ответила, что искала «святое искусство».

— И нашли? – допытывалась Крымова.
— Да, — твердо ответила Раневская.
— И где?
— В Третьяковской галерее.

Эти и многие другие истории из своего общения с Раневской Марина Неелова буквально играла для зрителя как для дорого друга. И даже тот факт, что она стала практически последним человеком, который видел великую актрису за несколько часов до смерти, не повлиял на полный жизни и тонкого юмора образ Фаины Георгиевны. Которая по-прежнему, несмотря на «паспортный возраст», живее всех живых. Потому что мы ее помним.

Полина Жорова специально для MuseCube

Фотографии взяты из открытого доступа