Для того, чтобы попасть 19-го ноября в один из самых известных и своеобразных столичных клубов, который зовется не абы как, а «Мастерская», нужно было приложить немало усилий. Во-первых, пришлось бы сразу смириться с тем, что мест в гардеробе уже не осталось, и плясать придется в обнимку с курткой. Во-вторых, нужно бы было постараться уговорить милых дяденек на входе, уверяющих, что «мест нет, ни сидячих, ни стоячих, ни лежачих» в собственной субтильности и крепости костей, слезно пообещав, что вас ни в коем случае там никто не раздавит, и уже в-третьих, нырнуть, наконец, в переполненный зал.

Дааа, такой битком набитой «Мастерской», наверное, еще никогда не видели. Там не то, что яблоку негде упасть, там даже более мелким ягодам и фруктам не было места. Куда ни кидался мой журналистский взор, всюду были люди. Люди разных возрастов, полов, размеров, что, как вы уже заметили, было важным фактором в тот день. Но объединяло этих людей одно: они пришли на концерт удивительного человека (и парохода!) Алексея Паперного с его коллективом «Паперный Т. А. М.». Для того, чтобы понять, зачем они пришли и поставили себя в такие неудобные положения, придется все же сказать пару слов о том, что этот коллектив из себя представляет.

Начнем с того, что Алексей Паперный вообще-то не музыкант. Вернее, музыкант, даже очень музыкант, но не только. Изначально, он, пожалуй, актер. Играл когда-то в театре «У Никитских ворот», но огромный творческий потенциал, так сказать, сделал свое дело: в 1989м году от театра откололась часть коллектива и поставила спектакль «Твербуль», который стал популярен не только у нас, но и за рубежом. Называли они себя «Т. А. М.», то есть «Товарищество Актеров и Музыкантов», именно так теперь называется этот коллектив, выступающий с музыкальными концертами и спектаклями. Помимо этого (возможно, вы сейчас удивитесь), именно Алексей Паперный является основателем клуба «Китайский летчик Джао Да», а также содействовал появлению «Мастерской», в который мы сейчас и находимся.

Кстати, да, вернемся с небес на землю, вернее в клуб, ведь музыканты вот-вот выйдут на сцену и начнутся «Танцы-танцы, ча-ча-ча»! Стиль этого коллектива определить трудно, но если в группе есть баян и саксофон, то это… Да это может быть что угодно, разве что не хард-кор. Хотя в некоторых случаях (мы того не исключаем!), может и хард-кор. Но забудем хотя бы на время этого вечера о музыкальных стилях, рамках и жанрах: у хорошей музыки нет определения, а если и придется выдумать, то пусть он называется «Лето».

Вот на маленькую сцену «Мастерской» выходит человек и пароход Паперный в сопровождении музыкантов: басиста Владимира Гочуа, саксофониста Юрия Костенко и Даниила Ленци за барабанной установкой и зал уже рад. «Мооооре, море шумит за бортом, в моооре рыба виляет хвостом, в небе парит молодой альбатрос, курит, курит матрос» и понеслааааась! Зажатые друг другом люди начинают вдруг танцевать так, как будто вокруг них километры свободного пространства, морской пейзаж, и все как в песне: альбатрос, рыба, острова…

Если оптимизму придать более-менее материальную форму, то, несомненно, получатся песни Паперного. В них горячая испанка Розита продает бурито у Киевского вокзала, капитаны плывут по морям, перед бабой по Волге белый плывет пароход, кругом идет голова и жизнь легка. А легка потому, что нужно всего-навсего сказать «легко – и жить легко!»

Удивительно, как такие простые, и даже будто знакомые мелодии говорят о чем-то таком самом главном, это такое простое в сложном, для выражения которого необходимы и латинские мотивы, и саксофон, и русский баян. И даже в грустных минорных песнях присутствует безграничный оптимизм.

Атмосфера в «Мастерской» в тот вечер была настолько теплой, что казалось, что это вовсе не поздний вечер в ноябре, а жаркое лето – такие делались танцы! Кажется, «Паперный Т. А. М.» сыграли все те песни, которые от них ждали, но мы-то знаем, что нет предела совершенству, и концерт все длился и длился, пока уставший человек и пароход не сказал: «Кажется, мы спели все, что хотели». На этом концерт не закончился, так как самые верные поклонники вспомнили такие песни, как «Желтый лист» и «Полярник». Концерт не закончился даже тогда, когда он же сказал: «Вы не подумайте, что мы такие вредные, мы просто не помним больше ничего! Мы сыграли все, что помним!» Но никто еще ни разу не уходил с концерта Паперного, не услышав «Скажи легко!» и «Танцы». Заключительная песня концерта получилась очень бурно-веселой: танцевали все, от мала до велика. Одна женщина довольно пожилого возраста забралась ногами на стол и оттуда делала свои ча-ча-ча, не обращая внимания на изумленные взгляды. Впрочем, никаких особенно изумленных взглядов по этому поводу не было: музыка Паперного такая добрая, что оправдывает даже самые странные телодвижения!

Концерт завершился в полной гармонии и любви друг к другу, бурными овациями и всеобщим нежеланием ехать домой, несмотря на поздний час. Паперный просто и искренне поблагодарил всех присутствующих, попросил заглядывать почаще и пожелал здоровья. Эта непринужденная искренность позволила всем, а прежде всего мне, что в таком глубоком человеке, артисте с большой такой буквы А, поэте и музыканте есть что-то большее, чем просто талант.

А потом все вернулись из такого жаркого лета в холодную ноябрьскую Москву, но каждый унес с собой веру в весну, которая непременно наступит и принесет за собой и лето, и море, и корабли. А еще Паперный мне подмигнул. Наверное, у меня все будет хорошо!

Юлия Зу, специально для MUSECUBE.RU