Илья Викторов относится к артистам, в число поклонников которых входят члены абсолютно разных «фанатских группировок». Кто-то ценит Илью, как прекрасного вокалиста, и регулярно ходит на его концерты, другие предпочитают мюзиклы с участием Викторова, а третьи успешно совмещают и то и другое. Мы поговорили с Ильёй обо всех сторонах его творческой жизни, об учёбе, о приобщении к жанру мюзикла – и, конечно же, о преподавательской деятельности.

 

Начало творческого пути

 

— Музыкой я занимался с детства. Мои родители – танцоры, и неудивительно, что я пошёл по творческому пути. Но больше в моей семье – а у меня три родных брата – с музыкой не связан никто. Я же с самого раннего возраста мечтал связать жизнь с искусством. Может быть, виноваты гены. Говорят, брат дедушки пел в Большом театре.

 

В моей биографии и музыкальная школа, и эстрадные ансамбли, и «Непоседы», и музыкальный колледж… Интересно, что с музыкой меня как жизнь много раз разводила – так сама же потом и сводила. Например, через два года после того, как я бросил музыкальную школу, моя семья переехала в другой город. И выяснилось, что мне предстоит учиться в классе с музыкальным уклоном – больше негде.

 

По первому образованию я педагог музыки. Потом был ГИТИС, который я закончил на курсе легендарных мастеров Александра Борисовича Тителя и Игоря Николаевича Ясуловича. У них до меня учились и Иван Ожогин, и Александр Маракулин, и, можно сказать, половина труппы Театра оперетты. А моими однокурсниками были, например, Иван Викулов и Павел Иванов, солисты Театра оперетты. Как и все мы, я учился на актёра музыкального театра.

 

В те времена эта специальность подразумевала оперное образование, и, соответственно, меня готовили как артиста оперы. Благо, мастера ставили нам ещё и такие спектакли, которые были похожи по жанровости на мюзиклы. У нас был дипломный спектакль «Sweeney Todd» на английском языке, ставил его американский режиссёр, и я играл главную роль — Суини Тодда. («Sweeney Todd: The Demon Barber of Fleet Street» — «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит» — мюзикл Стивена Сондхайма, премьера которого состоялась на Бродвее в 1979 году. Прим. автора.)

 

Это был сложный и даже страшный для меня опыт. Я очень тяжело выходил из роли – настолько, что после спектакля я ловил себя на мысли, что хочу перерезать горло какому-нибудь случайному прохожему. К счастью, Титель заметил мой взгляд маньяка, однажды подошёл ко мне, и мы долго разговаривали. Именно в тот момент я научился проводить границу: ты ушёл за кулисы (даже не после закрытия занавеса, а в перерыве между сценами) – и ты уже не Суини Тодд.

 

Выход на профессиональную сцену

 

Этот спектакль стал прекрасной отправной точкой для дальнейшей работы в мюзиклах. И тогда, параллельно, поскольку это был уже четвёртый курс, совершенно случайно я начал попадать на какие-то кастинги. Сначала был Театр Алексея Рыбникова, в котором я очутился, сам того не ожидая. Я пришёл к другу на спектакль и забыл там свою книгу. На следующий день вернулся за ней, и оказалось, что кто-то из актёров уходит из театра, и вместо него уже через неделю нужно играть роль Пьеро. Так я и остался в Театре Рыбникова, работал в «Буратино», потом попал в «Хоакина Мурьету» — главную роль в этом спектакле тогда играли Дмитрий Колдун, Данила Дунаев и я.

 

Затем в моей жизни появились «Бременские музыканты» (сегодня это мюзикл продюсерского центра «АртОК» — прим. автора). Это очень значимый для меня проект, который я считаю своим настоящим профессиональным стартом – недаром я в нём до сих пор «трубадурю» уже 10 лет. Именно в этом спектакле меня заметили и начали принимать как артиста мюзиклов. Потом были проекты «Лукоморье», «Иствикские ведьмы», «Франсуа Вийон. Три дня в Париже», «Мастер и Маргарита» Валентина Овсянникова…

 

Потом был Питер, в котором я каким-то чудом, приехав в последний день кастинга, попал на главную роль в «Голливудскую диву». Следующий этап – «Белый Петербург» (спектакль Санкт-Петербургcкого государственного театра музыкальной комедии – прим. автора). Я всё ещё числюсь в составе, и меня даже иногда вызывают играть.

 

Конечно, уже во время учёбы, где-то со второго курса, я начал заниматься сольным творчеством, два или три года работал в продюсерском центре «Музыка.Совершенство.Красота» с Николаем Басковым. Я выступал вместе с ним на концертах, исполняя классическую и полуклассическую музыку. Конечно, это тоже было определённое развитие, пусть и сложно совмещающееся с учёбой. Тем не менее, жизнь позволила мне и получать образование в ГИТИСе, и работать.

 

Не обошлось в моей карьере и без оперы. Два года я работал в Московском академическом Музыкальном театре им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, потому что Александр Борисович Титель, служащий в этом театре художественным руководителем оперы, поставил меня в два спектакля. Один – наш дипломный, «Москва, Черемушки», вошедший в репертуар, а второй – «Cosi fan tutti».

 

Кстати, поступив в ГИТИС, я чуть не вылетел на первом курсе. Дело в том, что я участвовал в конкурсе «50/50», решающее слово в котором принадлежало самому Полу Маккартни. Он отсматривал записи финалистов и принимал решение, кто же станет победителем. В итоге я поехал на стажировку в Англию на три недели. Именно там я и узнал про жанр мюзикла, напитался знаниями и эмоциями, и это дало мне внутренний старт.

 

Преподавательская карьера

 

Когда я закончил учёбу, Александр Борисович предложил мне остаться в качестве педагога – сначала актёрского мастерства, а теперь я вот уже 12 лет преподаю в ГИТИСе вокал.

 

Карьеру преподавателя я начал на курсе Розетты Яковлевны Немчинской – основоположницы курса мюзикла и мастера факультета музыкального театра ГИТИСа. Сейчас же существует курс Тителя, курс Лики Руллы, курс Олега Глушкова, курс Стаса Намина, курс Александра Каневского – и везде я преподавал вокал.

 

Среди моих студентов, популярных в жанре мюзикла, — Женя Кириллин, а в прошлом году у Тителя закончил обучение Станислав Мошкин, и сейчас он уже участвует в таких проектах, как «Вий» и «Последнее испытание». Ещё один мой студент, Егор Стосков, работает в Ленкоме. Это замечательно, что ребята — и с мюзикловых курсов, и с оперных – востребованы, кто-то из них уехал за границу, кто-то работает здесь. Значит, я их убедил, смог подготовить ко всему, научил по-человечески договариваться с режиссёром и продюсерами.

 

Не могу не упомянуть ещё одну мою ученицу – Машу Паротикову. (Мария Паротикова – юная актриса, участница проекта «Голос. Дети», играла главные роли в мюзиклах «Алые паруса», «Баллада о маленьком сердце», «Остров сокровищ» и др. Прим. автора.) Её сопровождаю её с пяти лет, совсем крошкой она начала выступать на моих концертах.

 

Мы дружим с моими студентами, которые теперь стали артистами. Это очень приятно, что мы продолжаем общаться, и они всегда со мной рядом.

 

Мюзикл «Алые паруса»

 

Итак, в мюзиклы я пришёл, и сейчас активно работаю в таких проектах, как «Алые паруса» и «Красная шапочка & Серый волк». Я был на кастинге самой первой постановки «Алых парусов» в 2013 году, был на недавнем кастинге и, конечно, пробовался на роль Грея, а не священника, которого я играю сейчас.

 

Я сначала долго переживал, потому что очень надеялся сыграть Грея. Но меня спросили: а ты не хочешь попробовать себя в качестве священника? И я подумал: в этом что-то есть! Нужно уметь найти в себе нечто такое, что заставит поверить в истинность действий и мыслей святого отца не только тебя самого, но и всех остальных персонажей, и зрителей.

 

Но до сих пор я грежу, что когда-нибудь Ассоль в финале выберет святого отца. (Смеётся.) В нашей постановке священник – это персонаж, пожалуй, даже не имеющий определённого пола, но обладающий определённым внутренним миром. Я считаю, что это один из самых важных героев, он влияет на всю историю. Он доказывает Ассоль, что нельзя сдаваться, как сделал он сам, нужно идти до конца.

 

Кстати, у нас родилась такая странная идея, что святой отец не просто так внушает Ассоль: «Жди Грея!» Может быть, он где-то нагрешил в молодости, и Грей на самом деле – его сын. (Улыбается.) И священник знал, что Грей будет искать отца и потому приплывёт в Каперну. А почему иначе он появился ни с того ни с сего? И как Эгль догадался, что «белого капитана под алыми парусами» будут звать именно Греем? Он просто придумал это имя, и мечта осуществилась? Или знал «тайну священника» заранее?

 

Всему, происходящему на сцене, должно быть объяснение. И для меня оно такое – возможно, странное, но моё. Это такие внутренние актёрские размышления, помогающие в работе над спектаклем.

 

Священник, как и Эгль, является связующим звеном всей истории. Святой отец несёт идею возвышенную, небесную, а Эгль – мирскую, но у них всё равно одна линия. Священник обращается к сердцу и душе через веру, а Эгль – через мечты. Если бы в спектакле не было этого «дуэта», я думаю, что Ассоль бы не дождалась своего Грея.

 

Многие зрители мне говорят, что если дуэт священника и Ассоль «не сработал» (имеется в виду дуэтная ария «Любовь творит чудеса» — прим. автора), если что-то пошло не так, если контакт героев не состоялся, не произошло «сплетения энергий», то весь спектакль теряет нечто важное. Но если всё получилось, то у людей что-то происходит внутри — какое-то переосознание жизни. Это самое главное. Значит, мы смогли донести ключевую идею.

 

Работая над «Алыми парусами», мы очень много размышляли. Мне всегда интересно, когда режиссёр даёт подумать, поговорить, разобраться в персонаже (в последнее время очень мало таких режиссёров). И очень приятно, что Светлана Горшкова – такая. Она действительно открыта для общения, не стоит на позиции диктатора и не утверждает, что всё должно быть только так, как сказала она, и как трактовали роль предыдущие актёры, игравшие роль священника. Я пытаюсь не «снимать» персонажа ни с кого, я стремлюсь понять, что представляет собой герой именно для меня, потому что это моё проживание и моё внутреннее состояние. Поэтому я стараюсь разговаривать с режиссёрами, и здесь такое общение было – и очень долгое, и что-то важное приходило в самый последний момент.

 

Мюзикл «Красная шапочка & Серый волк»

 

Поработав с командой АНО «Музыкальное сердце театра» над мюзиклом «Алые паруса», я был готов сразу присоединиться к проекту «Красная шапочка & Серый волк». А узнав, что режиссёром снова будет Светлана Горшкова, я, не раздумывая, ответил, что приду на кастинг. Помню, я должен был отправляться на гастроли, поэтому я приехал в 10 утра, вместе с детьми, с которыми занимаюсь, спел арию Серого Волка и побежал на самолёт.

 

Спектакль у нас будет специфический, не похожий ни на сказку Шарля Перро или братьев Гримм, ни на историю, которую мы все знаем по фильму «Про Красную Шапочку». К тому же, музыка в спектакле не Алексея Рыбникова, а Евгения Крылатова – и музыка замечательная.

 

Мне нравится, что в работе над «Красной шапочкой» есть, над чем пофантазировать. Я уверен, что у нас получится очень современный спектакль, в чём-то даже необычный и непривычный.

 

Мне кажется, что не все нынешние дети читали сказку про Красную шапочку – хотя, конечно, это больше зависит от их родителей. И если история девочки и волка детям незнакома, то наш мюзикл будет для них открытием. Потом уже они прочитают сказку и узнают, что у братьев Гримм всё было совсем иначе, чем у нас. Приятно, что появился такой проект, мне очень интересно в нём работать.

 

Проекты и прожекты

 

Я всегда за новую работу и опыт. Я – человек творческий, но понимаю, что актёрская профессия – это, с одной стороны, источник заработка. А с другой стороны – в нашей стране театральный жанр, к сожалению, не может быть основной работой для актёра. Ты можешь быть задействован в интересном проекте – с интересной ролью, интересной историей, интересной командой… Но далеко не всегда такой проект будет интересен ещё и бюджетно.

 

Или постановка загоняет тебя в жёсткие рамки. Титель и Ясулович учили идти изнутри, от себя, рыть, искать своего героя. Я не могу играть, когда тебе ставят роль от и до и говорят: «Делай, как надо». Я бы, наверное, не смог работать в «Стейдж Энтертейнмент». («Stage Entertainment» — компания, специализирующаяся на постановке и прокате мюзиклов; до недавнего времени работала и в России, подарив зрителям такие хиты, как «Cats», «Mamma Mia!», «Красавица и Чудовище», «Zorro», «Звуки музыки», «Русалочка», «Chicago», «Призрак Оперы», «Поющие под дождем» и «Золушка». «Stage Entertainment» известна жёсткими требованиями к строгому соблюдению сценического рисунка роли и отвержением импровизационных моментов. Прим. автора.)

 

Я даже из театра имени Станиславского и Немировича-Данченко ушёл, потому что понял, что два года «сидеть» на двух спектаклях мне неинтересно. Мне очень хочется, чтобы постоянно что-то происходило, чтобы были новые эмоции. Поэтому я спектакли сейчас воспринимаю, как актёрский вызов.

 

На самом деле, я получаю массу эмоций при работе со студентами ГИТИСа. А в следующем году я в первый раз набираю свой курс – мюзикловый. Этот курс будет специфическим – во-первых, внебюджетным, а во-вторых, к его появлению привела моя дружба с проектом «Ты супер!» («Ты супер!» — музыкальный проект, выходящий на канале НТВ, в котором принимают участие дети, оставшиеся без попечения родителей. Прим. автора.) Половину студентов курса будут составлять дети-сироты, причём, оплачивать их обучение будут фонды. То есть, это своеобразная социально-патронажная система.

 

Сколько талантливых детей-сирот! Я это понял, когда столкнулся с проектом «Ты супер!» и занялся помощью и поддержкой. Мы снимали ролики для ребят, я приводил их на «Алые паруса», знакомил с закулисной жизнью… Им надо было показать путь. Одна девочка – Анастасия Субботина, с которой я занимался, в этом году поступила на курс Нонны Гришаевой. Очень одарённая девчонка, может быть, я даже на её курсе буду преподавать вокал – договорённость уже есть. Я присматриваю ребят на свой курс, буду ездить по детским домам. Детьми из детских домов я занимаюсь на протяжении уже шести лет.

 

Как педагог я хочу смешать мюзикл с кино, с модными и актуальными сейчас темами, такими, как блогинг, — чтобы студенты, выпустившись, были востребованы в современном мире. То есть, действовать не так, как мастера, которые жаждут показать свою стилистику, — и их курс всё делает в этой стилистике. Я стремлюсь к тому, чтобы люди могли найти работу, реализовывали себя.

 

Мне хочется своих студентов к чему-то привести. Потому что всё равно у нас нет полноценного мюзиклового образования – те курсы, которые сейчас существуют (и пусть на меня не обижаются), не дают понимания, что такое мюзикл, и как его делать. К сожалению, у нас нет школы, и режиссёров не так много, как хотелось бы. И чисто мюзиклов нет – всё равно получаются музыкальные спектакли. Хочется создать что-то такое, чтоб это было качественно и понятно нашему зрителю. Конечно, это будет далеко не бродвейский мюзикл, но он будет успешно жить у нас – так, например, как живут проекты Театра мюзикла, который делает интересные, на мой взгляд, спектакли.

 

Люди почему идут в мюзикл? Они кайфуют, что происходит вот это совмещение: актёрского, танцевального, вокального векторов. И я хочу погрузить в эти ощущения своих студентов.

 

У меня родилась идея сделать непрерывную систему обучения. Я занимаюсь с детьми с пятилетнего возраста в детском ансамбле, со следующего года я открываю театральный десятый класс в общеобразовательной школе, плюс я руковожу молодёжным театром в Лыткарино – пока это официально студия, но мы пытаемся с договориться с администрацией Московской области и получить статус губернского молодёжного театра. И дети, которые заняты в этом театре с 13 лет, потом шли бы учиться в театральный десятый класс, затем заключали договор, поступали на мой курс в ГИТИС, после чего возвращались в молодёжный губернский театр или шли работать в какие-то проекты по договору. И всё это происходит непрерывно и контролируется одним куратором – например, мной.

 

Я прекрасно понимаю, что мы не сможем сделать всё точь-в-точь, как на Бродвее. У нас разные менталитеты, и сколько бы нам ни пытались «всучить» бродвейскую систему, ничего не получится. Мы вносим внутреннее отношение артистов, свою душу – то, чего на Бродвее, на самом деле, нет.

 

Ирина Мишина специально для Musecube
Фотографии предоставлены АНО «Музыкальное сердце театра»