15 декабря состоялся концерт Алины Орловой, прошедший в Центральном Доме Художника.

Литовская певица снова очаровала московскую публику своим волшебным голосом, погрузив всех в особенное состояние невесомости и восприимчивости. После концерта Алина Орлова рассказала редакции musecube о гастролях, источниках своего вдохновения, изменениях в составе музыкантов и ускользающем счастье.

— Алина, ты всегда поражаешь своей энергетикой, способностью зацепить слушателей с одной песни, одной ноты… Но всегда ощущается, что тебе самой несколько неловко при этом. С чем это связано? Что ты чувствуешь, когда выступаешь перед большим залом?

— Мне кажется, эта неловкость происходит от того, что людей много, они пришли…а я не знаю, что они думают, как они воспринимают меня, нас. Я не могу себе позволить (да и не хочу того) воспринимать свое присутствие на сцене как должное, потому что не ощущаю себя какой-то особенной. Я люблю музыку, и понимаю, что люди в зале тоже любят музыку. Поэтому не могу вести себя как-то уверенно, как обычно это делают музыканты. Войти в определенную роль легче, чем говорить от себя и о себе. Но я думаю, что естественность – это самый главный момент в жизни, в мире, и во всем, что ты делаешь. Я не хочу никого обманывать, надевать маску. Когда я пою – я отдаю все то, что могу дать. Когда я не пою, когда я как человек на сцене – я просто такая, какая есть.

— Скажи, что является основным источником вдохновения для тебя?

— Ничего конкретного. Это все, что есть. Бытие – это и есть источник вдохновения. Все, что нас окружает. Когда ты живешь и чувствителен к миру, то понимаешь, что есть и хорошие вещи, и очень страшные, есть приятные и неприятные, и это все чередуется. Нельзя сказать, что только приятное тебя вдохновляет. Потому что скука – она ведет тебя к чему-то тоже. Все чувства, в общем.

— Получается в твоем понимании человек – как инструмент, а вся жизнь – как некая сущность, которая «нажимает на клавиши», в результате чего человек начинает «играть изнутри». Отсюда и происходит вдохновение?

— Да, так и есть.

— С недавнего времени в ваш состав включена ритм-секция. Как ты пришла к такому решению, и не боялась ли потерять атмосферу легкости, невесомости и камерности?

— Это как-то получилось само собой. Никакого решения не принималось, просто так сложилось. Я вообще не боюсь ничего особенно. Конечно, что-то меняется. Но на камерность не влияет мощь звука, наличие ритм-секции. Хотя это зависит от музыкантов, конечно… На мой взгляд, камерность – это скорее степень искренности. Я думаю, ее можно сохранить и с ритм-секцией, и с басом, и с большим количеством инструментов, если хочется. Это внутреннее чувство.

— Вы много гастролируете. Есть ли какой-то город, особенно запавший в душу? Скучаешь ли по дому?

— Когда мы на гастролях, на все очень мало времени. Все, что я вижу – поток каких-то чередующихся мест. Это скорее дорога. Поэтому, к сожалению, не могу назвать какой-то конкретный город. Мы были во Франции, там есть прекрасные города, но я не воспринимаю их как свои. Это просто места, которые протекают мимо. Когда мы уезжаем надолго, недели на две, тогда скучаю по дому, конечно. По своему быту, по книгам, музыке, всему тому, к чему привыкла. По чувству, что в городе все знакомо.

— У вас много концертов было во Франции – как так сложилось?

— Еще давно мне написали Fargo (известный независимый французский лейбл), мы выпустили первый альбом, потом второй. Думаю, они написали, потому что думали, что французам это понравится. И французам это действительно понравилось. Они любят все «чужеземное», открыты всему из других стран, особенно любят русское, славянское – еще с давних времен. Им это понятно, приятно. Поэтому у нас много концертов бывает во Франции, публика очень хорошо принимает.

— Тебе нравится французская литература? Поэты… (например, Рембо)?

— В целом да. Хотя я не очень много их читала. Почему-то пока они меня не привлекли. Что касается литературы, Блейк, Фолкнер мне ближе и яснее. Я люблю открытую душевность, открытую боль. Рембо я не читала, но в целом во французской литературе, на мой взгляд, много игры, игрушечности, кружев всяких вокруг смысла. А я люблю, так скажем, злую суть.

— Как в вашей новой песне по стихотворению Уильяма Блейка. Кажется, это что-то новое в вашем творчестве. По энергетике как «Шум и ярость» Фолкнера.

— (Улыбается). Повезло нам: мне, да и ребятам, передать это чувство. Просто текст там в стихотворении такой, если дословно: Оставьте, оставьте меня с моими печалями, пока я здесь буду сидеть и исчезну, пока от меня останется только дух, и я потеряю глиняную форму… Тяжелое очень, одинокое чувство.

— Немного философский вопрос: что необходимо человеку, чтобы быть счастливым?

— Во-первых, я сомневаюсь, что человек может вообще быть счастливым долгое время. То есть он может быть счастливым некоторое время, и самое главное – это нужно осознавать. Что чувство счастья нужно поймать, и его нужно любить. Его не нужно требовать, привязывать его к себе, надеяться. Я сама очень много надеюсь, жду. Но это всегда сокрушает тебя, и провоцирует чувство разочарованности какой-то, если все складывается иначе. Это возникает даже чаще, чем чувство счастья. Счастье нужно ловить. У Блейка есть хорошее стихотворение о счастьи, которое передает этот взгляд, если дословно, то: Тот, кто привязывает счастье к себе – того крылатая жизнь разрушает, а тот, кто целует счастье, пока оно летит, тот живет в бесконечном рассвете. Это очень сложно, но нужно просто любить моменты, не надеяться на большее, т.к. когда ты чего-то не получаешь, испытываешь разочарование, боль.

— Твои литературные предпочтения понятны. А что касается кино – кто твои любимые режиссеры?

— Мне давно нравится Тарковский, Джармуш. Джармуш, конечно, более позитивный, чем я. У него больше смеха. Грусть тоже есть, но смеха больше. В его творчество мне очень помог интернет вникнуть. Я много смотрела интервью, каких-то отрывков, неиспользованных кадров. Читала, что говорят актеры, музыку слушала. Погрузилась в его мир, можно сказать, немного.

— И последний вопрос – предновогодний. Что ты могла бы пожелать своим слушателям и читателям Musecube?

— Мне сложно пожелать что-то неимоверное, потому что все все равно будет так как будет. Но я желаю надеяться на что-то. Нужно обязательно во что-то верить. Любить. Любить людей в целом. Всех, даже тех, кого вроде и не за что. Видеть в них небесное, светлое, даже когда этого не особенно видно. Освободиться от себя, забывать про себя иногда. Это то, чего я себе бы пожелала, и всем. Потому что все мы одно целое.

На этой дзенской ноте мы попрощались.

Калугина Юлия, Dream Realiser специально для Musecube

Фото Юлии Калугиной, полный фотоотчет с концерта Алины Орловой в ЦДХ 15 декабря 2011 года смотрите здесь.