После тревожных известий о будущем «Архстояния» репортаж превратился в эссе, а на осмысление темы фестиваля 2016: «Убежище» — понадобилось время.

Киевское шоссе тонуло в потоке ливней, а с ним уплывала надежда показать во всей красе самый большой в Европе ландшафтный парк, вписанный в естественную среду, гражданке Евросоюза из Чехии, которая прочитала о Николе-Ленивце в английском Economist на борту самолета Женева — Санкт-Петербург.

Я ехала на свое десятое «Архстояние», готовясь показать новым и старым знакомым любимые объекты в березовом молодняке, и рассказать о том, почему они появились именно здесь, в 200 километрах трассы и 30 километрах буераков от Москвы. Нашему бесстрашному водителю Маше приходили смс с советами разворачиваться, не рисковать ночевать в палатке посреди калужской грязи в грозу. А в багажнике была бутылка красного вина. Она грела, но не в минуты сомнений – их не было: мы убежали из большого города, и в этот раз точно знали, что ищем «Убежища». Бутылка грузинского грела, когда 2 журналиста, искусствовед, фотограф, инженер и сотрудник дипмиссии ООН ставили среди лесных луж свои маленькие убежища на ближайшие двое суток. Ориентировались на звук: наличие воды в палаточном лагере определяли шустрые лапы невидимого в темноте веймаранера.
Да, «Архстояние» не похоже на другие фестивали: сюда можно с животными, здесь можно и вино, и хлеб, и консервы. Можно жечь костры, разумеется, в мангалах или специально окопанных кострищах. Под гитары по вечерам поют, но не путать с бардовским фестивалем, скорее – это форум акынов: если не присоединиться к экскурсионной группе, то у людей, далеких от истории и теории искусства, полное «что вижу, то пою». Вот замечательно сохранившаяся и понятная «Стена сарая», создана на тему «Архстояния-2009» и выполняет задачу киноэкрана на пленэре. А вот «Ленивый зиккурат». Не ясное высокое сооружение, наполнено пугающими звуками, и описание на табличке – без расшифровки знатоков не разберешь.
Мы обсудили тонкости современных арт-объектов с искусствоведом Верой у «Штурма неба». Дилетант вроде меня трактовал бы куб из перевернутых лестниц как непреодолимое желание человека «воспарить», которое каждый раз разбивается о страх оказаться вниз головой, преодолеть себя. Вера была предельно тактична: восприятие у каждого свое, ничего страшного, если художественный акт остается кем-то непонятым, значит, будет воспринят другой. Главная цель – высказывание. Творцы больше не любуются красотой природы, человека, — они призывают человека любоваться – некрасивым, непонятным, неизвестным. Смотреть и искать ответы в себе: почему, зачем, что я могу сделать?
Высказывание должно не просто вызвать эмоцию, оно призвано обратить внимание на что-то важное: несправедливость и честность, вражда и любовь, равнодушие и сочувствие. Вот новый объект «Голова Дом бомжа» — сколоченное из холстов на подрамниках, единственное на несколько месяцев пристанище художника, который пишет пейзажи и символы Николы-Ленивца. Каждый день он заменяет белое полотно новой картиной. Извините, но это же «чума» вообще! Все просто: картины – это мир живописца, его жизнь, его дом, его мысли, его голова. Ее содержимое – памятные моменты, визуализированные эмоции, зафиксированные зрением световые пучки, которые имеют множество смыслов. И пахнут они не только маслом и свежими деревянными рамами. Они с ароматом росы на николином лугу от «Уха» до «Маяка» Полисского, с терпкими нотами смолы и сосновых игл, что колются на тропинке от «Удаленного офиса» к «Мосткам», они с запахом каменисто-песчаной дороги от Звизжей, на которой в жару новичков «Архстояния» на прочность проверяют столбы пыли и рой безжалостных оводов.
Плечи жжет июльское солнце, а высокие сапоги застревают в холодной жидкой грязи. В субботу стихия отступила, но оставила «месседж». Интересно, сколько людей пережидали ливень в новой «Походной пагоде», а сколько в «Убежище G-500»?
Каждый понял «высказывание» стихии, конечно, по-своему. Мне, например, подумалось банальное: «Ребята, не смотрите под ноги, смотрите вокруг, на небо, друг на друга, на то, что создают такие же, как и вы, потому что хотят быть услышанными, хотят поделиться идеями». В лесу, где пахнет сладким озоном, такие банальности становятся не пошлыми, но осязаемыми, а в городе, особенно в первое время после «Архстояния» — физически необходимыми. А что решили две тысячи человек, которые в этом году не доехали до фестиваля, испугавшись дождей? Или их отпугнули высокие цены? За 4000 рублей посетителям предоставляются комфортные стационарные туалеты и теплые души, wi-fi практически на всей территории, два дня лекций искусство- и литературоведов, мастер-классов архитекторов и дизайнеров, две ночи живых диджейских сетов и часы перфомансов. Конечно, их демонстрируют не такие известные команды, как, например, на «Нашествии», где три дня нон-стопом играют знаменитые группы. И добраться до «Архстояния» труднее. И расстояния между объектами надо потрудиться пройти… Однако же, если «фестивалить» по-настоящему, а не просто, купив билет, разбить палатку в калужском березняке, эстетическое наслаждение будет сильнее, чем после посещения четырех классических музеев под крышей по взрослому «входному». Если эти вещи вообще можно сравнить. Единственный минус организаторов – это льготы, которых нет. Знаю ребят с ограниченными возможностями, которые очень хотели приехать, но позволить себе не смогли. В этот раз, может, и к лучшему – самое мокрый, от чего грязный, трудно проходимый фестиваль за все 11 лет, для колясочников превратился бы в постоянное «Стояние» либо «хождение по мукам». Тогда тут же второе пожелание к «оргам»: как насчет следующей темы фестиваля «Доступная среда в естественной среде»?
Я очень надеюсь, что увеличение цен на входные билеты поможет организаторам справиться с непростой финансовой ситуацией, о которой уже после фестиваля написали в СМИ. Наверное, дальнейшая коммерциализация неизбежна, иначе как вновь озарить электричеством ночной «Вселенский разум» и сделать постоянно освещенным «Мост Wowhaus»? Но мысли об экономике пришли уже здесь, в городе, а в «Убежище» вместо денег мы с европейской педантичностью считали новые объекты и шаги между «Белыми воротами» и «Павильоном шишек»: наша чешская Яна из Швейцарии хотела посмотреть все.
— Яна, мы, пожалуй, не пойдем в «Дом над лесом», он уже старенький, наверное, за ним не ухаживали и смотреть там особо нечего…
— Зря вы не пошли. Потому что никто не пошел – и там совсем по-другому, там «Убежище».
В 2002 здесь, недалеко от церкви и городища, возник один из первых наделавших медиашума эко-арт-объектов Николы-Ленивца – телебашня из лозы. В 2006-м на этом месте стоял небольшой ряд палаток, и французские архитекторы пили за искусство с деревенскими «дизайнерами». Немножко. А больше мечтали, что через несколько лет ландшафтный дизайн приведет в эти чудесные места много-много людей из разных стран, они будут гулять и, как грибы, собирать в лесу идеи, свежие мысли об искусстве и прекрасные чувства. Все чаще в чаще будут находить себя.
Мы, например, уехали с полным лукошком. Еще бы, после грибных-то дождей.

С особой любовью к новому объекту «Обитаемое вещество»,
Ольга Михальчук, специально для MUSECUBE
фото Ольги Михальчук тут