Уже давно в разряд бессмысленных перешел спор о том, что важнее – содержание или форма. Красивая обертка без вкусной начинки – всего лишь ненужный кусок целлофана. Но и алмаз без огранки не сияет. Поэтому необходимость уделять внимание обеим сторонам объекта — безусловна, что бы под этим самым «объектом» ни подразумевалось.

Если говорить о нашей с вами речи, то проблема встает особенно остро. Потому что речь – прямое отражение мыслительного процесса. И здесь как нельзя лучше видна взаимосвязь этих двух аспектов – того, что внутри, и того, каким образом это воплощается снаружи.

Вопрос речевой грамотности не возник сегодня. Эта тема была актуальна и для предшествующих поколений, и, как видим, не только для России. Пьеса Б. Шоу «Пигмалион» целиком и полностью посвящена вопросу небрежного отношения англичан к собственному языку.

Сегодняшнее положение дел в русскоговорящей среде очень напоминает ситуацию, подтолкнувшую британского драматурга к написанию одного из известнейших своих произведений, и создает благоприятную почву для постановки пьесы на российской сцене.

«Пигмалион» режиссера Григория Дитятковского стал премьерой сезона в репертуаре «Приюта комедианта». Это не постановка «по мотивам», это тот «Пигмалион», которого создал Б. Шоу, правда, с некоторыми дополнениями. Состоявшиеся на сегодня показы продемонстрировали повальный интерес публики к новой работе, всякий раз спектакль собирает аншлаг. Чем же так примечательна и оригинальна постановка?

Прежде всего, стоит отметить использование нового, непривычного зрителю перевода Михаила Стронина. Благодаря ему пьеса зазвучала живее, современнее. Б. Шоу при этом остался самим собой, грамотная актуализация языка произведения приблизила постановку к зрителю, но не опошлила и не исказила ее. Кроме того, Г. Дитятковский с тонкостью ювелира впаял в текст отрывки из «Глоссолалии» — поэмы о звуках Андрея Белого. Прием был продиктован, вероятно, стремлением режиссера передать особо трепетное отношение Хигинса к предмету своего изучения. Ведь звук для профессора – нечто большее, чем колебания воздуха. Это материальное, осязаемое воплощение мыслей и самой сути человека. Такая концепция поддерживается не только текстовыми изменениями, но и всеми составляющими спектакля. Очень живо выглядит, например, пластическая зарисовка, в которой Хигинс и Пикеринг жонглируют, перебрасываются звуками, будто реальными физическими предметами. Звуки извлекаются из рупора фонографа и живут самостоятельной жизнью, покоряясь руке ученого или проявляя характер, убегая от него.

Пластические этюды вообще очень органично вплетаются в канву постановки, поддерживают сюжет и заполняют паузы между сценами. Так что работу хореографа, заслуженного деятеля искусств России, Сергея Грицая, можно без преувеличений назвать блестящей.

Разумеется, отдельного упоминания заслуживает и актерский состав. Роль профессора Хигинса исполнил заслуженный артист России Владимир Селезнев, придав образу циничного профессора особый шарм и обаяние человека, поэтизирующего науку. Именно Хигинс Селезнева озвучивает взгляд А. Белого на звук, произнося вступительное и заключительное слово к спектаклю. Партнер Хигинса по эксперименту и, время от времени, его совесть — полковник Пикеринг – воплощен на сцене самим Григорием Дитятковским. Пикеринг в его исполнении – галантный, чуть ироничный джентльмен, не чуждый сентиментальности.

Роль Элизы Дулитл досталась очаровательной Дарине Дружиной, чей дебют на сцене – в спектакле «Парочка подержанных идеалов» — был отмечен премией «Золотой софит». Становление её героини зритель видит в трех стадиях, переход между которыми не показан, как и в оригинале Б. Шоу. Первое воплощение образа – это нищенка, продавщица цветов с ужасным выговором и полным отсутствием манер.

За такой маской невозможно даже разглядеть человека: это визгливое создание, ухватками больше напоминающее животное. Когда видишь Элизу на втором этапе, трудно поверить, что та же самая девушка скрывалась под лохмотьями цветочницы. Тем не менее, вторая стадия — лишь промежуточная, героиня Д. Дружиной еще не слишком вникает в суть изрекаемого ею. Она пока лишь прилежная ученица, надрессированная на определенные словесные фокусы. И только третий этап подводит итог преобразованиям. Общество принимает Элизу за герцогиню, но сама девушка в замешательстве. Из нее слепили нечто новое, но кто она и что ей делать – она не знает. И драматизм, и комизм сочетаются в роли с большой искусностью. Большего внимания, чем в пьесе, у Г. Дитятковсого удостоилась миссис Хигинс, мать профессора. Её роль виртуозно исполнила заслуженная артистка России Галина Филимонова. Выход актрисы на сцену – своеобразный бенефис, как и появление другого персонажа, Альфреда Дулитла (настоящего любимца публики, Сергея Дрейдена).

Впечатляет оформление сцены, которое на первый взгляд кажется очень простым и минималистичным. Но только на первый. На протяжении всего спектакля зрителя преследует мысль: как много интересных визуальных эффектов можно добиться, используя только черный прозрачный куб, стеклянные перегородки, подвешенные к потолку, и грамотную работу со светом. В талантливых руках, как говорится, всё – искусство.

Финал постановки остается открытым. Спектакль не дает однозначных ответов — кто прав, кто виноват. «Пигмалион» Г. Дитятковского охватывает все идейные планы произведения-первоисточника.

Проблематика постановки обширна: здесь есть и нравственный вопрос о взаимоотношениях творца и его создания, есть и извечный спор мужского и женского начала. Есть острый вопрос о необходимости бережного отношения как к содержанию, так и к форме нашей речи. Вопрос, невероятно актуальный в современном обществе, и потому настолько интересный зрителю.

Елена Чернакова, специально для MUSECUBE

В репортаже использована фотография Театра «Приют Комедианта»