Время — это сцена, однако за кулисами мы превращаемся в самих себя.
Э. Юнгер.

На самом деле, полное название этого текста должно включать еще и всех отравленных запахом кулис, пребывающих в контексте и толерантных ко многому — так оно, во всяком случае, чуть объемнее сможет отразить суть спектакля и иллюстрирует невероятное количество кругов Эйлера в попытке представить целевую аудиторию этой махины.

За отправную точку здесь взята пьеса «Оптимистическая трагедия» Всеволода Вишневского, но действие «Новой оптимистической» перемещено с корабля в театр — соответственно, вместо матросов здесь артисты, а вместо назначенной ЦИКом комиссара — офицер с душой художника и художник с душой офицера. На этом (и количестве действий) сходства заканчиваются, и начинается…

В общем виде это действо (без толики сарказма) можно назвать стремительным наращиванием новых нейронных связей: одновременно с погружением в современную политическую и культурную среду (а также — в театральное закулисье и закоридорье) идет такой крутой замес из цитат русской классики, актуальных мемов, популярной музыки и проч., сдобренный щедрой россыпью «пасхалочек», что по смешкам и аплодисментам из разных частей зала можно запросто найти братьев по разуму и кругозору!

60 лет назад исторический фильм-подстрочник Самсона Самсонова получил в Каннах приз «за лучшее воплощение революционной эпопеи». Константин Богомолов со своим десятым спектаклем на сцене МХТ им. Чехова явно достоен приза за «объять необъятное», «высмеять (ок, проверить терпимость ко всем «неоднозначным» темам) всех и каждого и остаться в репертуаре» и даже, пожалуй, за иллюстрацию принципов социализма, закрепленных в Конституции СССС (а именно: «от каждого по его способности, каждому — по его труду»).

Режиссер остался верен себе и при этом превзошел сам себя: это какой-то иной Богомолов, без растиражированных штампов, чрезмерного эпатажа и душка, но с искрометным юмором и очень многослойным шлейфом. Спектакль не для тех, кто редко бывает в театре, следует советам профессора Преображенского и краснеет при одном только упоминании ценза «18+», но для тех, кто сможет уловить адресованное лично ему — из этого потока отчаянного жонглирования словами и смыслами, из вскрывшихся и проработанных травм героев спектакля, из абсурда и пафоса комедийной трагедии, из характеристик и лозунгов разных театральных школ — уловить, где заканчивается спектакль и начинается жизнь.

Посредством обсуждения постановки театра в театре (ведь, как мы знаем, «театр — это собрание всех пороков») неожиданно поднимается огромный пласт философских тем. Причем широкими такими мазками — интересно, кстати, успевают ли зрители в большинстве своем делать соответствующие зарубки для подумать за всем этим хохотом, двадцать пятым кадром и игрой в центре партера, или же это уходит в эфемерное состояние послевкусия…

Хлестко, правдиво, остро, цинично, насущно, динамично, нестандартно и смешно о нынешней России через призму происходящего в отдельно взятом театре — с помощью отменных во многом актерских работ Павла Ващилина, Игоря Верника, Ольги Ворониной, Леры Гориной, Ильи Козырева, Веры Майоровой, Игоря Миркурбанова, Евгения Перевалова, Василисы Перелыгиной, Александры Ребенок, Александра Семчева, Артёма Соколова, Данила Стеклова, Кирилла Трубецкого — четыре без малого часа с двумя антрактами пролетают стремительно. Так стремительно, что по выходу из зала начинаешь размышлять, кого бы из своего окружения привести сюда и самой пересмотреть еще разочек (или, если повезёт, не разочек).

А заодно начинаешь обкатывать в мозгу бизнес-идею квизов по нашумевшим спектаклям, уж больно к месту и от души здесь насыпано всего.

Ольга Владимирская специально для MuseCube

Фотография предоставлена пресс-службой театра