В День города поклонники Московского театра оперетты получили невероятный подарок: целых три творческие встречи с артистами! Все они проходили в камерном пространстве на Кузнецком мосту, которое силами энтузиастов под предводительством Алины Туряницы* и Александра Бабика** было наполнено теми щемящими и благоговейными памятностью и любовью к ушедшим и живущим спектаклям — фойе и сценическое пространство были обставлены реквизитом и элементами декораций из спектаклей «Джейн», «Джулия Ламберт», «Мирандолина», «Фанфан-Тюльпан», «Любовь и голуби», «Принцесса цирка» (1990), «Цыганский барон», «Доходное место», «Веселая вдова». Ведущий встреч, Александр Бабик, с большой нежностью в голосе рассказал обо всех этих лампах и столиках, кораблях и маяках, деревьях и бортиках, картинах и стульях — и в завершении своего эмоционального монолога обратил внимание на огромную раму из «Фиалка Монмартра», откуда также блистательно, как когда-то и мадам Арно, должны были появляться герои творческих встреч, организованных «активной молодежью театра» — на последней фразе из-за той самой рамы, разделяющей сценическое пространство и закулисье, раздался ехидный смешок, который и задал тон первой встречи.

Пожалуй, из всех трех мероприятий того дня встреча с Василисой Николаевой и Владиславом Кирюхиным была самой позитивной и несерьезной (хотя, конечно же, на ней обсуждались и глубокие темы). Едва сдерживая улыбку — в ответ на то самое хихикание из-за «кулис» — Александр Бабик оговорил, что он не является журналистом или интервьюером, но намерен общаться с артистами как восторженный коллега и партнер: ведь славу и честь театра делают, в первую очередь, артисты. Артисты, которые зачастую знакомы зрителю и воспринимаются им только на основе слов их героев, но которым, безусловно, есть о чем поговорить со своими поклонниками и чем поделиться. Но не ради разговоров единых, конечно же, пришли к зрителю — во время своего отпуска — артисты.

Без обязательного для театра объявления (голосом Владислава Кирюхина) о необходимости выключить телефоны, в зал полились звуки выходной арии Марицы, и появилась Василиса Николаева. Автору этих строк довелось однажды видеть «Графиню Марицу» с этой солисткой театра в главной роли — так вот здесь, в концертно-разговорном формате встречи, в отсутствие костюма героини, этот номер все равно немедленно погрузил в атмосферу и трепет самой венгерской оперетты!

И, конечно же, на словах арии

Но я не знаю, кто этот милый,
Кому бы сердце я подарила,
Кого, весной встречая вечер алый,
Я б ждала и тосковала.
Где он? Когда придет?
Где же он? Когда позовет?

появился незадачливый Коломан Зупан (то есть, конечно же, Владислав Кирюхин), одержимый идеей немедленной женитьбы на основе объявления в газете и мечтами о «наивеличайшем свинстве в мире»! Нежное сопрано Василисы и хохот, вызванный исключительным опереточным юмором («Как? Вы меня обманули? До свадьбы? Что же будет после?!») настроили всю зрительскую аудиторию на искрометный каскадный номер «Поедем в Вараздин!», который, к слову, исполнялся без микрофонов!

Едва дав коллегам отдышаться, Александр Бабик спросил, с чего же, собственно, все началось, потому как путь в профессиональном образовании у героев был нетривиальным (Владислав Кирюхин посреди 10-го класса школы перешел в экстернат для поступления на одно из освобождающихся после первого курса мест в мастерской Александра Александровича Бармака, а курс Гнесинки, где училась Василиса Николаева, в полном составе был зачислен также в ГИТИС, в мастерскую Розетты Яковлевны Немчинской, на трехлетнюю (!) программу обучения).

Начал свою историю исполнитель ролей Маффио, князя Собакина (и кого только не) со встреченной хохотом фразы: «Ну, во-первых, я родился!».

Именно по причине того, что герои встречи — не только творческий, но и семейный тандем, эти почти два часа вместили в себя огромное количество шуточек, острот, подколов (смысл которых практически невозможно передать, не интонируя), но которые позволили героям не впадать в крайности откровенных размышлений и сохранили уют камерного «приятельского» общения. Так, например, именно здесь, на встрече, супруги узнали, что обоих выгоняли с уроков за пение, оба сидели на последних партах: «Спасибо, что вы пришли», — пошутила Василиса Николаева, обращаясь к залу, — «мы хоть поговорим друг с другом!»

Несмотря на «научные мозги» и любовь к процессу любого обучения, она, по словам ее мамы, «непонятно, что, проснувшись, открывала раньше (рот или глаза)»; а по воспоминаниям школьных друзей, с детства имела убеждение, что «пойдет в артистки». Имея тетю (известную гусляршу с многочисленными связями в эстрадной среде), в Гнесинское училище все же поступила сама.

Говоря о поступлении и отборочных турах, оба артиста с гордостью говорили о том, их мастера не только принимали их на курс, но и далее всегда участвовали в их творческой судьбе, болели душой за то, чтобы ученик непременно взял все даваемое, за его вхождение в профессию и тому подобное (и сейчас, как никогда, есть понимание колоссальной ответственности и временных затрат мастеров). Причем даже не только собственно их мастеров: мастерская А.А. Бармака шла в параллель с мастерской Р.Г. Виктюка, студенты-режиссеры этой мастерской приглашали студентов-актеров для своих работ — и Владислав Кирюхин как-то попросил возможности работать вполголоса (предстояло прослушивание в «Новую оперу»), через несколько лет он случайно узнал, что повстречав Евгения Колобова в пробке, Роман Виктюк в окно машины прокричал: «Женя! К тебе мальчик придет, глазастый! Посмотри!!!» С этим театром у артиста тоже связано немало курьезов: так, на первый тур Владислав Кирюхин самоуверенно подготовил арию… на русском, на втором — на языке оригинала исполнил только речитатив, остальное допев на русском, затем опоздал на свою первую оркестровую репетицию (где присутствовал художественный руководитель театра), но все же сумел получить от того нужные инструкции, чтобы вовремя вступить, вылезая из «яйца» в премьерном для него «Брасиссимо»! Артист высказал сожаление, что не успел в этом театре сделать «ничего интересного для себя» (он покинул театр вскоре после кончины его основателя), хотя именно к опере целенаправленно и шел — но самое удивительное, что за то короткое время на сцене его успела увидеть и отметить для себя будущая супруга!

Говоря о своих первых шагах на сцене театра, Василиса Николаева говорила о том, как важно сперва «походить по сцене», почувствовать доброжелательность мэтров, впитать их опыт. Александр Бабик, очевидно располагая пониманием номеров, которые готовы исполнить гости его встреч, очень издалека и совсем не «в лоб» задавал большинство вопросов, особенно неудобных. Так, после разговоров о стажировке, сокурсниках, также работающих в театре, самых первых ролях ведущий предложил исполнить дуэт Теодоры и Мистера Икса из оперетты Кальмана «Принцесса цирка» («Слава Богу, что пока не дуэт Каролины и Пеликана», — парировала Василиса Николаева), а затем заговорил о ролях несыгранных…

Как бы то ни было, но это был очень чувственный дуэт — и равных по молодости душ героев, и по мастерству исполнителей: в этого загадочного циркового артиста хотелось влюбляться, эту аристократичную даму хотелось обожать! Ну и «лишнюю сотню очков Гриффиндору» принесло то, что им не приходилось изображать и играть любовь, достаточно было транслировать ее в зал. И опять вернёмся к атмосфере шуток и веселья мероприятия! На интерес ведущего, каково супругам работать на одной сцене, Василиса Николаева искренне ответила: «Это счастье!», — а Владислав Кирюхин произнес: «А? Ну, да…», — причем первая часть ответа как бы ставила под сомнение уже прозвучавшее, а вторая — иллюстрировала согласие, выраженное как бы нехотя, и только смех самого артиста дал понять, что это был актёрский розыгрыш, шутка. Секундное напряжение зала тут же сменилось дружными хохотом и аплодисментами!

Не все так весело и просто на актёрском пути — Василиса Николаева поделилась, что к ней («больше артистке, чем певице» по самоощущению) приходят роли, которые вдохновляют и позволяют ставить серьезные драматические, актёрские задачи. И пусть на сцене Московского театра оперетты почти не было классических героинь (одни лишь опереточные субретки, хотя помимо них были и есть заглавные роли в репертуарных мюзиклах) — такие роли были в гастрольных версиях — зато на Большой Дмитровке родились Аделина, и пришлось научиться петь сквозь ком в горле от подступающих эмоций, а также овладеть хлыстом (от чего потолок в репетиционном классе до сих пор в черных росчерках); Ирэн Маллой, для которой сперва пришлось эффектно (и все же чуть рискуя) показать себя режиссёру, а затем говорить низким властным голосом вкупе с высокими партиями сопрано; а на подходе — премьера в роли Миссис Рид («Джейн Эйр») и осуществление желания сыграть сумасшедшую. Вообще же, по признанию артистки, ей гораздо большее удовольствие доставляет процесс постановки, нежели игры на зрителя — здесь для себя (как актёра) можно взять гораздо больше ценного опыта.

Не стоит думать, что Александр Бабик лишь изредка вступал в диалог, жонглируя заготовленными вопросами, нет — он был полноправным участником встречи, давая необходимые пояснения о навигации по закулисной части театра, ремарки о режиссерах-хореографах-композиторах-драматургах, вставляя необходимые «переводы» театральных терминов, интересуясь работой над ролями (как это бы сделал зритель из зала) и делясь собственными воспоминаниями о постановочных процессах. Говоря об упомянутом выше «Фанфане-Тюльпане», он очень красочно изобразил монолог режиссёра о барабанах как средстве выразительности переживаний героини.

Говорили и о том, что такие вводные от режиссера всегда очень помогают, и архиважно доверять и иметь уважение к постановщику: «Мы, артисты, это глина — она запекается на этапе сдачи спектакля, чтобы «сосуд мог удерживать воду». И если ты пошел не по задаче, позволил <в готовый спектакль> добавить свое видение — это будет уже другое произведение», — развила тему Василиса Николаева, а Владислав Кирюхин поделился воспоминаниями о том, как хотели убрать песенку Жака в угоду сокращения тайминга спектакля, но он смог отстоять не только этот вокальный номер, но и добиться развития линии этого героя (и как справедливо заметила супруга, самые громкие аплодисменты на «Фанфане» всегда были адресованы именно Жаку Латену — на финальных нотах его короткой, но пронзительной истории). Здесь стоит отметить еще и то, что Александр Бабик то и дело как бы невзначай говорил, что у него есть ролик с фрагментом того или иного спектакля — так что творческая встреча была полна еще и ностальгией по любимым, но уже выведенным из афиши постановкам…

Владислав Кирюхин в театре знаменит не только своими яркими ролями и мастерством перевоплощения, но и количеством рабочих дней в сезоне: ежемесячные недельные блоки «Анны Карениной», «Графа Орлова» и «Монте-Кристо» (где артист занят в двух ролях и работает подряд 8 спектаклей), в одном только «Grand канкане» бывает под десяток выходов на сцену, а еще «Каприз императрицы», «Ромео vs Джульетта ХХ лет спустя», «Доходное место», «Куртизанка», «Король Артур», «Собака на сене», «Золушка», «Веселая вдова», «Джейн Эйр», «Дочь Монтесумы», «Летучая мышь» и конечно же «Князь Серебряный», роль Ивана Грозного в котором далась «буквально потом и кровью» — для артиста очень важной оказалась поездка в Александровскую слободу, организованная театром с подачи режиссера Валерия Архипова, и возможность ощутить дух места и незримое присутствие самодержца. Как аналогию по силе потрясения он привел в пример Освенцим, где был несколько лет назад в рамках автопутешествия по Европе: в радиусе 30 км там не бывает хорошей погоды… Здесь ведущий умело переключил фокус внимания на большое погружение артиста в его сложные роли (например, Аким Акимыч, Иван Грозный) и оказалось, что перед спектаклями с Владиславом Кирюхиным в составе, артисты в гримерной стараются разговаривать тише; а Александр Маракулин и вовсе подыгрывает, кланяясь при встрече и именуя «царем-батюшкой».

Как удается совмещать несовместимое, перестраиваться с академического вокала на эстрадную манеру исполнения, иметь такую работоспособность и выносливость? На это Владислав Кирюхин ответил: «Я счастливый человек, я делаю то, от чего получаю удовольствие. Безусловно, это выматывает, но какая бы ни была сложная роль, каким бы тяжелым ни оказался спектакль, аплодисменты, цветы, фонарики на поклонах и «браво» из зала заряжают абсолютно всегда! Но дома я, конечно, выдыхаю…».

Вопрос о возможной зависти коллег перехватила супруга: «Я! Я завидую! Ушиваю все его костюмы!» — но ни для кого не секрет, что именно Василиса Николаева и помогает в разборе ролей при подготовке к премьерам, поддерживает ежедневно. На исполненной чуть позже песне «Город влюблённых» очень трогательным был этот баланс и сосуществование двух любящих друг друга не только на сцене партнеров — обычно этот номер с очень длинным вступлением и длительным проигрышем перед финалом актриса исполняет сама, но здесь супруг актерски поддержал (да так, что впору было лезть за носовыми платочками).

Говорили о том, кто повлиял на становление и творческий путь, что благодарность к учителям, мэтрам, режиссерам, хореографам, партнерам, поклонникам и неравнодушным людям наполняет и безусловно помогает — вслед за этим Владислав представил «Уходят любимые» — и встреча закончилась бы хлюпающими носами и смахиваемыми украдкой слезами, если бы не подошла пора вопросов от зрителей. Тут, конечно же, снова не обошлось без шуток — пересказывать их дело неблагодарное, но вы просто знайте, что любимая роль у обоих артистов — это Филумена Мортурано (потому что «у нее трое детей, и у меня трое детей», но не только!); что Василиса Николаева мечтает сыграть Фелисату Герасимовну, а самая сложная роль — роль сварщика (у артистки есть квалификация сварщика 3 разряда). Почему-то именно здесь Владислав Кирюхин был максимально серьезен и откровенно ответил, что самая сложная ария — это первый выход Фернана, потому что зритель видит только результат, а самое сложное — это дорога к нему, впевать материал надо сразу с нужной эмоцией, и правильное исполнение требует огромных внимания, времени, сил и здоровья.

Безусловно, невозможно пересказать (даже «близко к тексту») столь длительное и дружеское общение, но два часа пролетели незаметно, Василису Николаеву и Владислава Кирюхина завалили цветами и обступили для фото, при этом почти каждый под нос себе напевал «Друга я никогда не забуду, если с ним повстречался в Москве» — именно ее артисты исполняли в финале своей творческой встречи.

* руководитель службы интернет-продвижения и связей с общественностью Московского театра оперетты; соавтор иммерсивной экскурсии «Особняк на Большой Дмитровке» и документального спектакля «Маленькие странички большого дневника»
** артист театра, соавтор и режиссёр документального спектакля «Маленькие странички большого дневника»

Ольга Владимирская специально для MuseCube
Фото Ольги Кузякиной предоставлено службой интернет-продвижения и связей с общественностью Московского театра оперетты