Блуждая по Питеру в самый ленивый день, когда сзади тебя обдувает теплый ветерок, а спереди припекает жаркое солнце, иногда ты возвращаешься к тому, что происходит вокруг, а гулящий взгляд готов зацепиться за первый попавшийся предмет. Вдруг этим предметом становится потрепанная афиша. На афише изображен обаятельный строгий афроамериканец с распростертыми розовыми ладонями, направленными в мир. А в этих ладонях красуется большая белая надпись Yo, что по-испански значит – «Я».

И тут ты задумываешься, почему? Почему этот чернокожий решил открыть миру свою душу и преподнести себя на открытых ладонях? Ведь хоть и прошло то смутное время, но в глазах некоторых современных американцев все еще можно встретить следы расизма. И несмотря на то, что линия, разделяющая черных и белых на два лагеря заметно потускнела, она все еще существует.

Ответом на все является джаз. Пока звучит музыка, разделяющей черты не существует. Все забывают о ней. Пока звучит джаз, даже границы национальностей, религий, жанров, полов и те стираются. Так, афрокубинский пианист Роберто Фонсека (Roberto Fonseca) стер границы между кубинским и американским джазом, превратив их в единое «ведьмино варево», говоря словами другого известного экспериментатора.

15 апреля в Санкт-Петербургском Мюзик-Холле Роберто со своим коллективом выступает с новой программой Yo. Как только музыканты появляются на сцене, между ними сразу возникает какое-то особое заговорщическое понимание на уровне кивков и полувзглядов, какое незаменимо в джазе, особенно в современном. Каждый в этом небольшом коллективе смог выразиться, внеся свой вклад в джазовую неразбериху, захватившую в этот вечер весь Мюзик-Холл.

“А Вы знаете, кто сегодня выступает?”, — спросила бабулька с соседнего ряда, чем повергла меня в замешательство. “Да я просто так пришла, чтобы забыться”, — тут же пояснила она. Что что, а забыться ей действительно удалось. Как и всем остальным. В один момент я закрыла глаза и начала просто слушать. Современный джаз – это нечто, неподдающееся анализу, нечто без начала и конца. Даже сами музыканты не до конца понимают, чем все это закончится и в какой момент. В этом-то и есть его настоящая правда и сила. Самое главное, что “включиться” можно в любой момент. Ты закрываешь глаза и падаешь в этот омут. Образы, которые возникают у каждого, вне зависимости от того, играет он или слушает, идут в основу импровизации. Это сумасшествие носит свое имя – “боп”.

Афрокубинский боп – это боп, сдобренный ритмами там-тамов. Поэтому особое место в концерте занимает музыкант со странным инструментом….

До концерта Роберто ведет себя скромно и достойно, рассуждая о традициях афрокубинской музыки в интервью одному из местных каналов. Во время концерта на сцене появляется другой Роберто, его хулиганистый брат-близнец, который без разбора бьет по двойным рядам клавиш, затем умолкает в басу, чтобы через мгновение опять начать сумасшедшую пляску высоких нот.

Образы, которые возникают от игры Фонсеки, это черный мужчина, щелкающий орехи. Его удары точны и легки, они совпадают с плеском прибывающих ближе и ближе океанских волн и с каждым дуновением ветра, дующего с юга.

Юлия Мохнаткина, специально для MUSECUBE

Фотоотчет Тани Смирновой смотрите здесь