Симоновская сцена театра им. Вахтангова снова пестрит премьерами. На сей раз и в переносном, и буквальном смысле: теперь зрители могут увидеть спектакль, посвященный мексиканской художнице Фриде Кало. Пьеса была написана поэтом и драматургом Никой Симоновой специально для Вахтанговского театра. Вся творческая группа, работавшая над спектаклем – это молодые ребята, и, как сами они признались, друзья.Это первая серьезная работа режиссера– Лейлы Абу-аль-Кишек – недавней выпускницы режиссерского факультета Института им. Бориса Щукина, и нужно отметить, что это многообещающий дебют.

Спектакль получился очень выразительный. В нем на зрителя работает сразу все: и сценография, и музыка, и пластика, и то, как подана драматургия жизни Фриды Кало. Это тот случай, когда биография реального человека, наполненная драматическими событиями, сама по себе создает основу для театрального действия. Но это не просто рассказ о жизни, но и попытка познать причину привлекательности работ Фриды: ведь ее жизнь была неразрывно связана с ее творчеством. Это история боли, рухнувших надежд, но в то же время бесконечной благодарности за жизнь.  Лейла Абу-аль-Кишек: «за три дня до смерти Фрида напишет картину «Viva la Vida!». Это название звучит как манифест всей ее жизни, которую она прожила с благодарностью,  несмотря на множество трагических обстоятельств. «Да здравствует Жизнь!» — говорит Фрида Кало на прощание».

Приятно отмечать феноменальное внешнее сходство Аделины Гизатуллиной с Фридой Кало: причем это сходство не только внешнее, но и внутреннее. Гизатуллина чувственна и эмоциональна. Ее Фрида – сильная женщина, сильная настолько, что способна в своей жизни полагаться только на саму себя.

В первом действии главное, что поражает – пластические находки. Сцена аварии, сделавшая из Фриды Кало калеку, решена исключительно на языке тела (хореограф Евгения Любашина) и с помощью простого реквизита: стульев. Эта сцена захватывающа и прекрасна в своей пронзительности. В ней есть какая-то удивительная красота боли.

Она есть и во всем спектакле: дрожь вызывает эпизод выкидыша. Камни рассыпаются по сцене, как несбывшиеся надежды и рухнувшие мечты. Рухнули в прямом смысле и мечты мужа Фриды Кало – знаменитого художника Диего Риверы (Денис Самойлов): его фреска, не отвечавшая идеологическим принципам коммунистической партии, в прямом смысле рассыпается на отдельные камни.

Это спектакль о непобедимом оптимизме, которым пылала Фрида Кало несмотря на жизненные перипетии. Она говорила: «В моей жизни было две аварии: одна — когда автобус врезался в трамвай, другая — это Диего». Предавший ее муж становится для Фриды источником боли, которая для художницы – синоним вдохновения. И не случайно, что в жизни Фриды, как и в спектакле, появляется еще одна личность, чьи надежды так же не сбылись: Лев Троцкий. Нет достоверных источников, утверждавших, что у Кало и Троцкого был роман, но на сцене мы видим настоящее единение двух душ: брошенный, покинутых, непонятых: их идеи и их творчество уничтожили что-то дорогое в их жизни.

И все же, в спектакле важна Мексика. Сценография простая и очень понятная: белое кружево, ниспадающее над сценой, становится не просто декорацией, но и, колыхаясь, еще одним художественным средством. Яркие костюмы героев, платья Фриды и музыка  погружает зрителя в самобытность мексиканской культуры.

Музыка в спектакле звучит почти постоянно, и что приятно, мексиканский  фольклор звучит в исполнении одних из самых голосистых вахтанговцев: Андрея Удалова и Полины Чернышовой на неплохом испанском языке. Удачно найдены образы певицы и ведущего – это некие проводники в мир Фриды Кало, не относящиеся ни к какой эпохе.

А что до произведений Фриды, ее картин. Их изображений нет, но картины Фриды мы видим, ощущаем, в яркости тонов костюмов, в самом сюжете. Приходя первый раз к Диего, Фрида несет с собой пустую раму и примеряет на себя – это очень точно найденный прием, ведь большая часть картин художницы – автопортреты. В великолепном эпизоде «запоя» Фриды с танцем Лупе Марин (Мария Волкова/Наталья Винокурова) знакомые с творчеством художницы явно увидят «Автопортрет с обрезанными волосами». И это очень точный режиссерский подход, ведь появление настоящих картин Фриды Кало на сцене упростило бы постановку, сделало бы ее пошлым, разделило на искусство и жизнь, а ведь именно этого разделения Фрида Кало не знала. Зритель начинает любить Фриду Кало не только как автора, но и как живую, эксцентричную личность. О своей героине Аделина Гизатуллина говорит: «мне хотелось ее спасти».

Фрида Кало спасена. Она снова благодарит жизнь, теперь на сцене Вахтанговского театра.

Юлия Зу специально для Musecube

Фоторепортаж Юлии Солодовниковой можно посмотреть здесь

Фоторепортаж Ольги Кузякиной можно посмотреть здесь