Стыдом покроется только тот, кто никогда не был счастлив.

Не будет большим лукавством утверждать, что едва ли не каждый режиссер «подбираясь» к Шекспиру, жаждет дать новую жизнь везде и всуе цитируемой фразе «Весь мир – театр…». Не стал исключением и Юрий Муравицкий, чей яркий и искренний спектакль «Двенадцатая ночь, или Как угодно» воронежского Никитинского театра Москва имеет счастливую возможность лицезреть с завидным постоянством при завидных же аншлагах. Именно там, «в Воронеже» режиссер явил театральной общественности true площадной театр, возносящий на пьедестал и воспевающий самую суть и смысл театрального искусства — чтобы затем в МХТ им. Чехова в премьере этого сезона «Как вам это понравится» не «расширить и углубить» начатую тему — нет, а чтобы поговорить о… счастье.

Этот разговор отлично сложился у режиссера и той части труппы, что влилась в комедию в стиле панк. К слову, Уильям наш Шекспир этим термином именовал женщин низкой социальной ответственности; вокруг премьеры неоднократно заявлялось, что у артистов была возможность выбора — до генеральных прогонов «добрались» лишь те, кому стремительное и «новое» было по душе и оказалось по любви. Так что отринем намеки о продажности актерской работы — играется спектакль с таким драйвом, что нет никаких сомнений в том, что весь каст абсолютно и искренне верит в то, что вытащил счастливый билет. Играть по любви и вдохновлять на любовь — это ли не счастье?

Подобный душевный разговор случился и с тем зрителем-интеллектуалом, кто знаком с не самой популярной на современных театральных подмостках пьесой средневекового драматурга, с законами комедии дель арте, с жестовой «передачей» реплик, белеными лицами и проч. — а если таковой зритель знаком и с «аглицким» (с его порядком слов и интонированием) и прочими традициями туманного Альбиона (вроде овсянки и яиц на завтрак), то восторгу зала нет будет конца и края.

Тем паче, что в прологе артисты прямо заявляют, что в силу театральной допустимости действие происходит в определенное время и не менее определенном месте. О, этот шекспировский «Глобус» с самыми дорогими местами на галереях на балконе (вокруг подмостков-то не гнушались распивать эль, не очень-то утруждая себя тем, чтоб отойти «до ветра»)! О, этот гротеск и восходящая визгливость, благодаря которым и выполнялась тогдашняя актерская задача! О, эти выкрики суфлеров и случайные (здесь — нет) оговорки (ведь пьесы не записывались и учились на слух)! Конечно же, за истекшие столетия театральный этикет (по обе стороны сцены) изменился абсолютно, но Муравицкий дал возможность мхатовской молодежи творить так, как если бы Шекспир писал для них, для своей родной труппы — с заигрыванием с публикой, с импровизацией и смелым словотворчеством, с возможными «ошибками» и воспоследующими объяснениями зрителю, с явлением народу обычно закулисных служителей Талии и Мельпомены.

Современный зритель понимает слово «комедия» слишком уж буквально — во времена Шекспира для отличия от трагедии было достаточно не умереть на сцене, а стремиться посредством своего героя к счастью! Вот именно тут Юрий Муравицкий вплотную подошел к теме: культура панков проповедовала абсолютную свободу и независимость, полное неприятие внешних рамок. В помощь ему и талантливому касту сногсшибательные костюмы (Евгения Панфилова) с узнаваемым маркерами, декорации Хабенского леса (Николай Симонов) и практически дословный (на момент первых спектаклей) канонический текст перевода Щепкиной-Куперник, начитывание последнего с непередаваемой скоростью и верным интонированием и призвано решать современные комедийные задачи. Конечно же всегда найдутся те, кто устанет продираться через переднеязычный заальвеолярный аппроксимант, избыточное количество героев и хиппи-«отстраненность» изгнанников, но нынче в моде постановки, созданные не для отдохновения от праведных трудов и выходов за пределы офисов, а для освоения новых интеллектуальных высот и культурологических контекстов.

Пойду к нему. У этих обращённых
Есть что послушать и чему учиться.

Ольга Владимирская специально для MuseCube

Фоторепортаж Ирины Петровской-Мишиной можно увидеть здесь